Разрешите влюбиться. Лена Сокол
все поняла. Принесу.
На линии было очень шумно – так, словно Паша звонил мне с оживленного шоссе: гремело, трещало, звенело. Я отложила телефон и, повторяя названный им адрес, принялась искать ручку.
Перевернула на столе учебники, тетради и наконец-то обнаружила карандаш. Нацарапала на клочке бумаги адрес, затем привела в порядок курсовую и сложила ее в пакет. Причесалась. Кудряшки уже подсохли и приняли обычный вид: будто большая шапка пушистого тополиного пуха собралась над глазами. Пришлось закрутить с двух сторон эту гриву в жгуты и заколоть сбоку невидимками. Получилась милая девичья прическа, которую Олька часто называла «колхоз». Но мне нравилось. Протянула руку, чтобы по привычке взять с полки очки, но их там, конечно же, не было.
«Отнесу курсовую, потом к маме. Буду поздно, но буду», – написала я записку Оле и оставила на столе. Часы посещений в больнице заканчивались в восемь вечера, но мне позволяли сидеть и до десяти, а в одиннадцать наше общежитие уже закрывалось, и за час мне нужно было добраться. Конечно, никто не оставил бы меня на улице, но поиздеваться, долго не открывая, а потом уморить ворчливой лекцией для нашего коменданта было истинным удовольствием. Приходилось рассчитывать время, чтобы не опоздать к закрытию.
Когда я вышла на улицу, телефон в кармане опять запиликал. Кто там еще? Лира – волонтер приюта для животных, в который я приезжала пару раз в неделю, чтобы внести пожертвования, помочь с уборкой вольеров и выгулом собак.
– Да, – ответила я, глядя, как солнце опускается на крыши высоток.
– Настя?
– Да! – Я улыбнулась. – Или ты кому-то другому звонишь?
– Насть, – голос Лиры звучал беспокойно, – мне нужно, чтобы ты приехала к нам.
– А завтра можно?
– Тут такое дело… – она смущенно покашляла. – Нам очень нужна помощь. И фамилия у тебя Ежова, и вообще, я подумала, наверное, это какой-то знак.
– Что?! – Я уставилась на листок с адресом. Приют был по пути. – Ладно, жди, Лира, заскочу по пути.
– Спасибо, Насть! Я твоя должница!
– Надеюсь, это что-то действительно важное.
– Даже не сомневайся!
Путь не занял много времени. Когда я вышла из метро, над городом уже стояла серая сумеречная дымка. Вроде еще не совсем стемнело, но я уже видела недостаточно четко, и мне приходилось прищуриваться. Вот дернул же черт разбить очки! Нужно поторопиться, скоро окончательно стемнеет, а я не очень хорошо знаю этот район. Быстрым шагом направилась вдоль улицы.
Приют встретил меня лаем.
– Альма, Клык, Алый, Пончик, Буба! – Шла меж клеток, без опаски подставляя ладони собакам. Они прыгали на ограждение, радостно скуля. Прижимались к решетке, облизывая мои пальцы. – Привет, Ворчун! – Маленький карликовый пинчер, мелко дрожа и активно виляя задом, растекался довольной лужицей при виде меня. Пришлось остановиться, чтобы его погладить. Просунула руку сквозь решетку и почесала ему спинку.
– Настя, ну, наконец-то! – раздался знакомый голос.
Лира – одна из пяти женщин-волонтеров,