Цунами тоталитарной идеологии. Цви Владимирович Найсберг
всеми цветами радуги сущая ирреальность.
И именно в ее исключительно неверном свете в душах у многих интеллигентных людей начала прошлого века надолго затем еще засела заноза довольно-таки быстрого переустройства всех существующих реалий в некие иные, куда только более сочные и изящные тона.
В чьих-то глазах вдруг, словно бы разом потускнели, покрылись густым темным мраком все те до чего бесконечно долгие тысячелетия «сущей обездоленности», что навсегда так и остались в том-то самом незыблемо «тяжком прошлом».
61
Однако все уже выше сказанное нисколько не означает, что автор имеет хоть что-либо против русских классиков или искусства вообще.
И все же ему более чем принципиально должно было столь и впрямь еще исключительно так основательнее во всем оказаться полностью же как есть согласованным со всей той и по сей день невзрачной обыденностью, а не выпирать из нее острым и длинным гвоздем.
Искусство – оно без тени сомнения действительно всецело участвует в формировании внешнего скелета всей человеческой натуры!
Именно благодаря ему он и становится жестче, прочнее и массивнее, да и внутрь его столь нередко бывает суждено заронить некое довольно полезное зерно.
Да только безо всякой серьезной подпитки со стороны всех тех так или иначе окружающих людей ему явно долго не оттенять собой тьму буквально одеревеняющего душу страха…
Злоба отравит, одиночество сгубит, а люди никак не сумеют вдруг оказаться намного лучше самих себя, разве что лишь благодаря тому, что им довелось несколько так соприкоснуться душой со всем тем безмерно же радостным миром прекрасного…
62
Искусство непременно способно породить к себе столь неустанное задушевное устремление, однако отнюдь так никак и не более того…
И это именно глубокомысленным проявлениям высокого духа и вправду свойственно придавать всему этому нашему житейскому естеству несколько большую восприимчивость к высоким нотам действительно совершенно же подчас необыденных частот.
И они весьма так явно отличны по всему своему звучанию от всяческой мелкой суеты простейших и будничных вездесущих проблем.
А все-таки самое что ни на есть положительное воздействие высот духовности на всю эту нашу обыденную жизнь в конце концов, вне всяких сомнений, еще уж окажется, по всей сути своей, до чего неизбежно поистине ведь ничтожным.
Потому что, несмотря на всю большую живость образов, как кинематограф, да точно так и хорошие книги навсегда же останутся одними перилами, довольно-то наспех подвешенными кем-либо в воздухе.
Ну а потому и окажутся они исключительно малоспособными действительно вот еще удержать человека от глубочайшего морального падения.
63
А кроме того, они вообще могут более чем осознанно увести всякого своего читателя или зрителя в самую глубочайшую бездну и мглу новоявленных диких времен.
Автор вполне же способен быть злым и жестоким, стремиться