Фанфарон и Ада (сборник). Георгий Баженов
задыхалось рыбы в Бобрином омуте, все дальше разносился запах и тление гниющей рыбы.
– Да сколько раз я писал об этом в газете! – восклицал Валентин Семенович.
– Пиши, пиши, – подначивала его жена, «мадам Нинон». – Не писать надо, а спасать рыбу. Построили бы тут рыбзаводишко местный, он бы быстро очистил омут, а рыбу бы продавал – хоть свежую, хоть замороженную, хоть консервированную…
– Тебе лишь бы продавать. Главное – продать все на свете, иметь навар, а до живой природы дела нет.
Тут кто-нибудь еще (к примеру – Кирилл) предлагал совсем иное:
– Здесь кардинальной идеи не хватает. Идеи огня и молнии.
– Какой еще идеи огня и молнии? – удивлялись друзья.
– На месте запруды нужно создать настоящую плотину и вознести на ней электростанцию. Огонь как свет и свет как огонь (как истина жизни) опять спасут человека.
– Ну, заладил: огонь, свет, электричество, ты ещё скажи – молния спасёт человечество.
– И спасет. Не спасет, а уже спасла. Не будь молнии, не было бы огня, а без огня – жизни, а без жизни ни нас с вами, ни этой рыбы, ни этой реки, ни этой проблемы – ничего бы не было.
– Да что Вы всё о мировых проблемах. Вот, посмотрите, дети наши: не кажется ли вам, дорогие друзья, что они у нас – брошены на произвол судьбы, как и погибающие бобры, как и задыхающаяся рыба, как и…
– А причем здесь дети? – рассмеялась Ада (она изрядно захмелела, и весь этот разговор казался ей смешным и забавным). – Дети у нас прекрасные, правда, Марьяна? Один только Павлуша чего стоит: таких вундеркиндов еще поискать на свете. А мой Егорка? Пусть молчун, но праведник, главное. А Антошка? Будущая звезда журналистики, он еще задаст перцу всем этим бюрократам, которые не хотят решать нашу местную проблему с плотиной, бобрами и… и дохлой вымирающей рыбой. Вообще-то, Верочка, вы зря развелись с Романом. Такая пара! Как мы будем жить без вас, а наши пацаны – без вашего Антошки? Какая муха вас укусила?
Верочка с Романом подавленно молчали, каждый из них, как на дыбе, только думал: скорей бы закончилась эта мука, это пиршество, это прилюдное обсуждение их проблем. Хотя позже, когда Роман выпьет побольше, он тоже выскажет несколько своих заветных мыслей по поводу… ну вот хотя бы по такому поводу:
– Когда я был маленький, я все надеялся: вот вырасту – везде наведу порядок, повсюду будет справедливость, честность, порядочность, верность.
– Ну, куда хватил, – иронично обронила Марьяна. – Может, где и будет справедливость, только не в нашей дыре. В нашем государстве шутки плохи: или оно тебя, или ты его. По-другому не бывает.
– Причем тут государство? Я о личной ответственности говорю, о том, что каждый человек должен быть на высоте своего природного предназначения!
– Красиво, красиво, – усмехнулась Марьяна.
– Да, да, да, – засмеялась неожиданно пьяненькая Ада. – Красота, вот именно красота спасет мир. Так еще Достоевский говорил!
От