Игра с огнем. Ханна Оренстейн
что с ним не так? Для тридцати трех лет милашка.
– Ну он такой… человек искусства?
Я скрещиваю руки на груди и закатываю глаза.
– Что ты знаешь о том, как снимать мужиков-натуралов?
– Ну, может, ты и права, – он поднимает угольно-серый полосатый галстук и гладкий синий. – Какой тебе больше нравится?
Я выбираю серый. Меня немножко раздражает, что Джонатану не понравился Адам. Я и так уже нервничаю из-за встречи с Марком и совещания в «Блаженстве»; а из-за того, что Джонатан не в восторге от Адама, мне только хуже.
Я привожу себя в порядок, чищу зубы щеткой, которую держу у Джонатана, впрыгиваю в джинсы и топ, завязываю волосы в хвостик. Джонатан надевает пиджак, раскладывает по карманам личный айфон, корпоративный блэкберри и бумажник. Хлопает себя по карманам, чтобы удостовериться, что ничего не забыл.
– Алекса, гаси свет, – велит он голосовому помощнику и выбегает из квартиры. – Саша, идем, – зовет он меня тем же тоном.
Мы спускаемся на лифте в вестибюль. Снаружи тротуары забиты медленной туристической толпой. Джонатан хватает меня за руку и быстро тащит через толпу; ноги у него ненамного длиннее моих, но мне всегда приходится почти бежать, чтобы угнаться за ним. Ему терпения не хватает ни на кого, кто движется медленнее нескольких световых лет в секунду.
Когда мы добираемся до метро, я желаю ему удачно увернуться от того, чтобы управляющий директор срывал на нем злость: развод – жуткая штука. Он желает мне удачи с Марком.
Джонатан занимает положение у подножия тотемного столба «Голдман Сакс», которое означает, что его внимания требует Очень Важная Работа – с той минуты, как он проснулся, до той, когда свалится после полуночи. Технически он просто занимается таблицами в «Эксель» и составляет подробные презентации в «ПауэрПойнт», но настоящая работа – выглядеть как можно более занятым и напряженным, когда он у босса на глазах, что из-за того, как спланирован офис, бывает постоянно. То есть он приходит рано, остается допоздна и никогда ни за что ни с кем не переписывается. Ужасно, я целый день не могу с ним поговорить. Даже когда мы видимся, он пишет боссу имейлы из постели. Иногда я пытаюсь с ним разговаривать, но его отсутствующий взгляд сообщает, что голова у него занята работой, а не мной. Роман с банкиром – это не для всех, но я бы и не стала встречаться просто с банкиром. Когда Джонатан может выйти из рабочего режима и стать собой – ботаном, в которого я влюбилась, – все жертвы оказываются оправданны.
Мы выходим из поезда на Чеймберс-стрит, и за нами захлопывается дверь. Мы пробираемся по станции, гребем сквозь пар от потных пассажиров, мужичков из Коннектикута, размахивающих портфелями, и молодых людей в жестких костюмах.
Посреди толпы ньюйоркцев, туристов, среди халяльных прилавков Джонатан обнимает меня за талию, целует, и весь мир пропадает. Я наслаждаюсь тем, что все его внимание отдано мне. Каждый поцелуй как подтверждение: да, я выбрал тебя.
Джонатан отправляется на работу, а я иду в «Старбакс» встречаться с Марком. Едва я захожу, меня разрывает на части. Кафе окружено