У восточного порога России. Эскизы корейской политики начала XXI века. Г. Д. Толорая
в июле 2008 г., когда председательствующий Сингапур был вынужден снять предложенные Севером и Югом формулировки в итоговом документе (что вызвало в Южной Корее дипломатический скандал).
Именно поэтому оправданы аргументы к субрегионализации архитектуры безопасности в АТР, ведь тогда на балу будут “танцевать все”, а принимаемые решения смогут стать значимыми и выполнимыми. С этой точки зрения не так уж и плохо, что есть ненадуманный повод для сотрудничества – корейская проблема (наиболее серьезный вызов безопасности), – в возникновении которой США, РК, Россия, Китай и Япония принимали непосредственное участие.
Можно ли, потянув за ниточку корейского урегулирования, размотать клубок региональных противоречий? Во всяком случае, есть шанс для этого. Вряд ли в этих условиях стоит смиренно ждать, пока, наконец, урегулирование состоится, однако уже сейчас многосторонний подход к безопасности и сотрудничеству стал реальностью.
Западные эксперты считают, что цели подобного механизма могут включать:
• предотвращение взаимного непонимания и ошибок в расчетах;
• поощрение транспарентности в отношениях между участниками;
• стимулирование отказа от применения силы или угрозы ее применения;
• развитие экономического сотрудничества; способствование мирному разрешению конфликтов; содействие повышению уровня жизни населения; содействие свободному передвижению людей, информации и идей;
• содействие лучшему взаимному пониманию культуры и истории стран-участниц.
Конечно, во многом такой подход, с одной стороны, грешит наивностью, с другой – отражает эгоистические интересы Запада. При этом теоретики часто апеллируют к европейскому опыту, который помог Западу, с их точки зрения, победить в холодной войне. ОБСЕ, возникшая в эту эпоху, определяла правила игры противостоящих друг другу равновеликих партнеров. Именно поэтому опыт ОБСЕ и других европейских структур в СВ А вряд ли применим, во всяком случае, в полном объеме. В КНДР, особенно после роли, сыгранной (или не сыгранной) ОБСЕ в допущении войны в Югославии, относятся к этому эталону весьма критически. Другие международные образцы также пока не способны ответить на вопрос, каким может быть механизм обеспечения безопасности в СВ А. Научные поиски в этом направлении, проводимые в последние годы, по сути, зашли в тупик. Именно в такой ситуации интеллектуальный вклад и дипломатическое искусство России могут быть востребованы.
С одной стороны, механизм нужен, хотя и в неприоритетном порядке, а с другой – ясно, что если торопиться с организацией в СВА, занимающейся вопросами именно безопасности, есть опасность перегрузить корабль и потопить его, еще не выйдя из порта. Однако не использовать сложившийся шестисторонний механизм было бы расточительно, даже если прогресс в решении ядерной проблемы КНДР затормозится.
Думается, ответ можно найти в том, чтобы развести вопросы