Любовь и война. Великая сага. Книга 2. Джон Джейкс
мою подушку, ты, маленький сукин сын!
Внезапные крики за дверью детской сменились ругательствами и шумом драки.
– Стэнли, немедленно пойди и прекрати это!
Когда приказывает генерал – подчиненным лучше не возражать. Стэнли отставил стакан и неохотно поплелся разнимать братьев.
Глава 9
На следующий день в Пенсильвании жене Билли понадобилось отлучиться из Бельведера по одному делу. Вообще-то, можно было отправить в Лихай-Стейшн кого-нибудь из слуг, но Бретт хотелось сбежать из душной швейной комнаты и от той работы, которую затеяли дамы. Совесть не позволяла ей делать что-либо для солдат Союза.
Бельведер – каменный особняк в итальянском стиле в форме буквы «L» – стоял рядом с другим домом, построенным на вершине холма и обращенным на реку, простиравшийся внизу город и завод Хазардов. Этот дом был в два раза больше и насчитывал сорок комнат. Принадлежал он Стэнли Хазарду и его неприятной жене, которая оставила имение на специально нанятого человека, когда они вместе с детьми уехали в Вашингтон.
Бретт подождала на тенистой веранде Бельведера, пока конюх не подогнал двуколку. Небрежно поблагодарив слугу, она буквально вырвала хлыст из его руки, села на облучок и умчалась в облаке пыли, злясь на себя за такую непозволительную угрюмость.
Бретт уже исполнилось двадцать три; она унаследовала обычные в семье Мэйн темные волосы и глаза. Она была привлекательна, но по-своему – красавицей в их семье все считали ее старшую сестру Эштон, которая и сама так считала. Яркая, броская красота Эштон больше подходила для вечеров, сладких ароматов духов и обнаженных плеч под светом канделябров. Бретт была дитя солнца и воздуха и шумным приемам всегда предпочитала уют родного дома и тепло близких. В ней совсем не было кокетства, зато каждый, кто впервые видел ее милое, свежее лицо и особенно ее улыбку, сразу чувствовал ее доброту и открытость, которых так часто не хватало молодым женщинам ее возраста.
Но здесь, в родном городе ее мужа, она чувствовала, как что-то стало неуловимо меняться в ней. Зная, что она из Южной Каролины, люди иногда обращались с ней так, словно она была каким-то экзотическим цветком и могла вдруг увянуть. Многие, как она подозревала, считали ее предательницей. Это раздражало, как и стоящая на улице адская жара. Ее накрахмаленное белое муслиновое платье липло к телу, а влажность, казалось, была даже сильнее, чем в ее родных краях.
Чем дольше Билли находился вдали от нее и чем дольше тянулась пугающая неопределенность этой войны, тем более одинокой и несчастной становилась Бретт. Она старалась не выдавать своих чувств перед Джорджем и его женой Констанцией, с которыми жила с тех пор, как Билли вернулся на службу. Но она была далека от совершенства и знала это. Так что конюху влетело ни за что, как и одной из служанок накануне.
Ладони, затянутые в аккуратные митенки, быстро взмокли. И зачем только она их надела? Приходилось постоянно дергать вожжи, чтобы удерживать лошадь на середине ухабистой дороги, которая вилась вниз по склону мимо заводских корпусов. Огромное