Ренуар. Частная жизнь. Барбара Эрлих-Уайт
эти фрески в письме к Дюран-Рюэлю[448]. В Неаполе он также осмотрел древние помпейские фрески, хранившиеся в местном музее. Позднее он напишет мадам Шарпантье: «Я тщательно осмотрел музей Неаполя; изображения из Помпеи чрезвычайно интересны со всех точек зрения»[449]. То, что Ренуара особо заинтересовали Рафаэль и помпейские фрески, говорит о том, что он хотел учиться у великих мастеров настенной живописи, поскольку не оставил мысли создать новый тип росписи интерьеров – настенных панно для общественных зданий. Художник надеялся создать собственный стиль настенных росписей, который, при некотором сходстве, отличался бы от стиля Пьера Пюви де Шаванна, единственного широко известного декоратора-современника, работы которого Ренуару нравились[450].
В Неаполе Ренуар и Алина остановились в гостинице «Тринакриа» по адресу: Пьяцца Принчипесса Маргарита, 11, – там они, с перерывами, жили два следующих месяца. Они съездили на Капри, где поселились в отеле «Лувр»[451]. Оттуда Ренуар написал Мане, высказав надежду, что его скоро представят к ордену Почетного легиона[452]. Кроме того, они с Алиной съездили в Сорренто. В середине января Ренуар посетил Калабрию, а потом Палермо – там он написал портрет Вагнера, недавно закончившего оперу «Парсифаль». Вернувшись в Неаполь и пробыв там неделю, Ренуар с Алиной сели в поезд, идущий во Францию. 23 января 1882 года они поселились в отеле «Бэн» в Эстаке, под Марселем.
Все художники стремились в Италию, где можно было изучать классическое наследие прошлого. Так поступали не только предшественники Ренуара, но и некоторые его друзья. Ренуар, которому уже исполнилось сорок, поздно припал к этому источнику вдохновения – Дега еще в двадцать один уехал в Италию на три года, а Мане на третьем десятке побывал там дважды. Моризо ездила в Италию за год до Ренуара, но ей пришлось преждевременно вернуться – заболела ее дочь[453]. Ренуар все еще трепетал перед увиденным, когда в конце 1883 года написал Дедону, тоже собиравшемуся в Неаполь: «Обязательно осмотри музей Неаполя. Не картины маслом, а фрески. Проведи там всю свою жизнь»[454].
Как и в Алжире, Ренуар много писал в Италии: ему необходимо было регулярно отсылать работы и агенту, и в мастерскую. Да и другие постоянно уговаривали его работать в поездке, – например, в письме от Мане сказано: «Я уверен, что ты вернешься со множеством работ, очень самобытных и занимательных… привози побольше полотен»[455]. Ренуар надеялся, что станет писать итальянцев, но, как и в Алжире, с натурщиками возникла проблема. Он пишет Дедону: «Чтобы уговорить кого-то позировать, нужно проявить невероятное дружелюбие, а кроме того, знать язык»[456]. Ренуар итальянского не знал. Тем не менее несколько изображений местных жителей он все-таки написал: в Венеции – два этюда женской головы, в Неаполе – голову девушки, «Мать с ребенком»[457] и «Итальянку с тамбурином»[458].
За два месяца пребывания в Италии Ренуар создал всего один
Ренуар – Дюран-Рюэлю, Неаполь, 21 ноября 1881 // Ibid.
Ренуар – мадам Шарпантье, Эстак, без даты [конец января или начало февраля 1882] // Ibid. P. 350.
См.:
Ренуар – Берару, Капри, 26 декабря 1881, взято из: Hotel Drouot sale catalogue, 16 February 1979, no. 72.
Ренуар – Мане, Капри, 28 декабря 1881 //
Ренуар – Дедону, без места, без даты [декабрь 1883] //
Не опубликовано, Мане – Ренуару, без места, 30 декабря 1881, частное собрание.
Ренуар – Дедону, Неаполь, без даты [декабрь 1881] //