Мои королевские дела. Лилия Касмасова
– круглый шлем с рогами. Он был слегка покрыт ржавчиной с того бока, который лежал на земле. Сделан был шлем неуклюже, но крепко. Заклепки шли неровным рядом, одни были больше по размеру, другие меньше. Ручная работа, понял Сеня.
«Ролевики тут, что ли, побывали?» – подумал Сеня. И шлем тоже взял. Вряд ли, конечно, кто-то из его предков носил такой: скорее, их враги, тевтонцы какие-нибудь.
Интересно, каково это – носить такой?
Сеня положил шар на землю. Вытряхнул из шлема мусор, протер его ладонью и нацепил на голову. «Они, интересно, под это ведро хоть шапочку трикотажную одевали?.. Хотя в то время не было никаких трикотажных шапочек».
Едва он хотел его снять, как услышал женские голоса впереди. И он побежал к ним. Поле пересекала тропинка, и по ней шли, переговариваясь, две женщины – в длинных темных платьях и в чепцах.
Сеня закричал:
– Добрый день! Вы не знаете…
Женщины посмотрели на него и завизжали. Побросали свои корзины и бросились бежать, вопя:
– Викинги! Викинги!!!
– Постойте! Сударыни!
(Сеня всегда терялся, когда надо было обратиться к женщине среднего возраста. Девушку всегда можно окликнуть «Девушка!», и она не обидится. Но обращаться к женщина «Женщина!» Сене казалось грубым. Поэтому он выбрал для себя слегка устаревшее, но довольно галантное «Сударыня» и так и справлялся с этой сложной задачей).
Но сударыни завизжали еще громче и не сбавляли ходу.
– Погодите же! – отчаялся Сеня. – Я вас не обижу! Я просто хотел спросить дорогу. Я заблудился!
Потом Сеня представил, как он выглядит в их глазах – голый мужчина в шлеме и с железякой наперевес.
Он отбросил шар. Но, едва снял шлем, как что-то со свистом пролетело и бухнуло его по голове.
«Пожалуй, шлем снимать не стоило», – подумал Сеня, теряя сознание и падая на мягкую, прогретую солнцем душистую землю.
– Повесить!
– Надежнее голову отрубить…
– Четвертовать! Четвертовать!
– Как это?
– Берешь четырех лошадок, привязываешь его за руки-ноги… Я в городе видел – красота!
– А голову, голову куда привязываешь?
– Э… Потом и отрубить можно!
– Отрубить все ж надежнее!
Сеня приоткрыл глаза. Перед ним была толпа людей в одежде из мешковины. «Массовка из кино, крестьяне», – подумалось Сене. Массовка слегка качнулась. Он встряхнул головой, чтобы окончательно прийти в себя.
Плечи ужасно ломило, и он почему-то не мог пошевелиться. Спина опиралась на что-то твердое.
Он сидел на куче ломких сухих веток. Ноги были связаны. Руки заведены назад – за деревянный высоченный столб, упирающийся в голубое летнее небо – и тоже крепко связаны. Он подтянул ноги к себе – ветки пружинили и ускользали – и попытался подняться, опираясь на столб и ведя связанные руки вверх.
– О! Очухался! – крикнул кто-то, и толпа загудела громче.
Сене так и не удалось встать в полный рост и он снова сел на ветки, неловко