Дети стадной эпохи. Лю Чжэньюнь
тысячи Сун Цайся отдала за посредничество жене Лао Синя, но сейчас-то эти деньги принадлежали Ню Сяоли. Жена Лао Синя, похоже, поняла, о чем думает Ню Сяоли, и, раскрыв свой баул, показала на целый пакет беленьких лепешек.
– Я подсчитала, что чтобы доехать до Циньханя, нам надо будет сделать шесть пересадок, а это, если прикинуть, целых пять дней, так что этого пакета с лепешками нам на троих как раз хватит.
С этими словами она вытащила одну лепешку и передала ее Ню Сяоли.
– Попробуй.
Ню Сяоли не знала, плакать ей или смеяться. Она отломила кусочек и положила его себе в рот. Лепешка была еще горячей и пахла свежей выпечкой, а внутри оказалась вкуснейшая начинка из мелко нарезанного лука с кунжутной заправкой.
– Ну как? – спросила жена Лао Синя.
– Неплохо. Сама, что ли, пекла?
Жена Лао Синя кивнула и добавила:
– Поднялась ни свет ни заря.
Похлопав по своему мешку, она добавила:
– Еще прихватила с собой десять с лишним пучков лука.
Теперь Ню Сяоли оценила деловитость жены Лао Синя: пусть та не выдалась ростом, зато старания ей было не занимать. Кроме усердия, жена Лао Синя также отличалась щепетильностью. Пока женщины общались, мальчишка, шмыгая носом, носился со своей вертушкой по автовокзалу, громко изображая мотоциклиста.
– А почему я его не видела, когда была у вас дома? – спросила Ню Сяоли.
– Да разве его дома удержишь? Он целыми днями пропадает за деревней, лазает по деревьям да разоряет вороньи гнезда.
Тут Ню Сяоли, словно опомнившись, спросила:
– А как тебя звать-то?
– Все зовут меня просто женой Лао Синя.
– У тебя нет имени?
Жена Лао Синя смущенно улыбнулась и сказала:
– Меня зовут Чжу Цзюйхуа.
– А его? – Ню Сяоли показала в сторону мальчика.
– Его отец выбрал для него имя Сюэвэнь[3], но все зовут его Сяохоу[4].
Ню Сяоли прыснула. Глянув, как малыш носится по автовокзалу, она подумала, что тот и правда похож на обезьянку. Наконец Ню Сяоли спросила:
– Деньги на дорогу принесла?
Чжу Цзюйхуа, услышав вопрос о деньгах, поспешно спустила на пол мешок с сумкой и, ослабив пояс на брюках, запустила руку к себе в штаны.
– Ты чего? – оторопело спросила Ню Сяоли.
– Три тысячи сумма немаленькая, – ответила Чжу Цзюйхуа, – чтобы не потерять их, я пришила к штанам кармашек для денег.
Ню Сяоли засмеялась и, в который раз отметив щепетильность Чжу Цзюйхуа, поспешила ее остановить.
– Раз они у тебя внутри, то и не трогай, а как понадобятся, достанешь.
Чжу Цзюйхуа замерла на месте и спросила:
– Ты мне доверяешь?
– А как ты убежишь? Если даже и убежишь, то останется Лао Синь, которого снова бросят в реку, а следом еще и дом ваш разнесут.
Чжу Цзюйхуа прыснула со смеху и, подняв вверх большой палец, произнесла:
– А ты, сестрица, сметливая.
– В смысле? – не поняла Ню
Сюэвэнь – здесь можно перевести как «эрудит».
Сяохоу – дословно «обезьянка».