Портартурцы. 1940—1942. Трофим Борисов
своего дядьки, да, пожалуй, и фельдфебеля.
Каждое утро, до девяти часов, Подковину все же приходилось быть и на занятиях словесностью. Его коробили ненормальные отношения между учителями и новобранцами. Во всей казарме не было ни одного вдумчивого дядьки, который бы любовно передавал свои незначительные знания по уставу строевой службы. Все они были с грубыми, словно окаменевшими, лицами. Только злоба отражалась в их взглядах. Они говорили или кричали хриплыми голосами.
Дядька того десятка, в котором числился Подковин, имел одну «лычку» на погонах, то есть был бомбардиром. Только этой лычкой он и отличался от остальных.
Вначале дядька круто взялся за Подковина: заставлял делать прыжки, повороты, опрашивал о чинах и именах ближайших начальников. Все его требования, не выходящие из рамок программы обучения молодых солдат, Тихон выполнял быстро и отчетливо. Но по лицу дядьки было видно, что он все-таки недоволен. В его приказаниях сквозило желание выставить Подковина перед всем строем в смешном положении, и Тихон насторожился. Впоследствии оказалось, что дядьки и фейерверкеры не любили грамотных подчиненных, а Подковин для казармы был «белой вороной».
Недоброжелательность дядек к Тихону усилилась после первых дней пребывания его в канцелярии. Они следили за ним, прислушивались к его разговорам с товарищами.
Однажды, по заведенному порядку, все встали рано утром, начистили сапоги и заправили постели. На дворе стоял сорокаградусный мороз. Окна промерзли снизу доверху. Несмотря на все старания новобранцев, сапоги их не получали надлежащего блеска.
Обучение в строю вел младший фейерверкер Осипов – отделенный начальник четвертого взвода.
– Смирно! – скомандовал дядька.
Отделенный, выпятив грудь, подошел к шеренге молодых солдат.
– Здорово, ребята!
– Здравия желаем, господин отделенный!
Младший фейерверкер быстро прошелся вдоль строя.
Новобранцы не спускали с него глаз. От правого фланга он повернул обратно и насупился, устремив взгляд на ноги солдат.
– Почему сапоги плохо вычищены? Лодыри! Рассчитаться на первый-второй!
Прошло полминуты.
– Первые – направо, вторые – налево!..
Солдаты повернулись и очутились лицом к лицу.
– Ударьте друг друга по щекам!
Подковин получил пощечину от солдата, стоявшего напротив, но его бить не стал. Отделенный подскочил к Тихону:
– Бей!
Тихон по-прежнему стоял, вытянувши руки по швам.
– Направо! Два шага вперед!
Подковин вышел из строя.
– Коневязов, иди сюда! Ударь Подковина.
Тот-ударил слегка.
– Бей сильней! – скомандовал фейерверкер.
Коневязов ударил сильнее. Подковин сказал:
– Господин отделенный, доложите взводному о моем избиении в строю.
– А,