Портартурцы. 1940—1942. Трофим Борисов
взгляд глубоко сидящих глаз подчеркивали бледность кожи.
– Я думаю, – начал разговор Кондратенко, – в дополнение к траншеям, вырытым по вашему, Александр Викторович, указанию, мы поручим инженер-капитану фон Шварцу спустить окопы лишь на Восточном фронте. Что же касается других склонов Наньшаня, то на них работы проведем впоследствии. Давайте укрепим надежнее самые уязвимые места.
– А как, бойницы и козырьки по кромкам окопов?
– Полковник Третьяков как будто против бойниц, но они нелишни, вы совершенно правы.
– Опыт показал, что козырьки вполне оправдывают себя. О них еще не знают японцы и нарвутся. – Фок, вздернув плечами, самодовольно улыбнулся. – Только не следует делать их из длинных досок, а то один снаряд причинит много вреда.
– Два яруса окопов очень хорошо, но нужно иметь больше солдат, – сказал вошедший полковник Третьяков.
– Нижний ярус хорош для настильной стрельбы, но для обстрела оврагов следует держать стрелков у верков позиции. Дело само себя покажет, Роман Исидорович, – продолжал Фок, обращаясь только к Кондратенко. – Ни вам, ни мне не заблагорассудится держать окопы во время боя пустыми. Но, повторяю, я против сплоченности в траншеях тогда, когда их забрасывают ядрами и осыпают шрапнелью.
Генералы умолкли. Щеки моложавого лица Кондратенко опустились. У него были задумчивые округлые, глаза. Густые усы и бородка клином делали лицо Романа Исидоровича суховатым и строгим.
– Бездельники! – выругался, криво улыбаясь, Фок.
– Вы о чем, ваше превосходительство?
– Да вот телеграмма из ставки главнокомандующего.
Глава десятая
1
Наутро вторая батарея и полк выступили на север по Бицзывоской дороге. Ехали медленно и осторожно. Стрелковые цепи двигались впереди. Вдоль длинной возвышенности, с ее южной стороны, видны были наши конные разъезды. Командир батареи остановился у края дороги и пропустил мимо себя все орудия. После смотра он со старшим фейерверкером ускакал вперед. Чувствовалось, что японцы недалеко, что вот-вот начнется бой.
Подковин смотрел на возвышенность, за которой был враг, и думал: «Значит, японцы еще не видны. Едем открыто, точно на параде».
Как ни успокаивал себя Подковин, но нервной дрожи он сдержать не мог.
Около трех часов дня батарея остановилась. Сухие вспаханные поля тянулись и справа и слева, а гора Самсон возвышалась над ними. Западный склон массива освещался теплым апрельским солнцем. На небе – ни тучки. Справа, по дороге из оврага, на пригорок поднялась группа всадников. Они подъехали к батарее. То был генерал Фок со своими ординарцами. Полковник Лапэров, гарцуя на своей лошади, приблизился к нему.
– До вечера надо выяснить обстановку и решить, как действовать. Японцы наступают превосходящими нас силами. – Фок передернул плечами. – Требуется исключительная осторожность. Продвиньте батарею еще