Человек безумный. На грани сознания. Виктор Тен
монолога: ребенок лишь думает вслух о своем действии и вовсе не желает ничего никому сообщать» (там же. С. 23, 24).
«…В кафе у кафедрального собора три чудака ведут три разговора» (Мандельштам или Кузмин, не помню). Но то ведь чудаки, а не дети. Для детей это, оказывается, не чудачество, а норма.
Возможно, коллективные представления первобытных людей формировались тоже в ходе коллективного монолога? В экстатических танцах, длящихся сутками, до изнеможения, все что-то выкрикивают…
Еще одна особенность детской речи и поведения – эхолалия.
«Известно, что в первые годы жизни ребенок любит повторять слова, которые он слышит, имитировать слоги и звуки даже тогда, когда они не имеют смысла, – пишет Пиаже. – Функции этого подражания, впрочем, трудно определить в одной формуле. В аспекте поведения подражание, по Клапареду, есть идеомоторное приноравливание, за счет которого ребенок воспроизводит, потом симулирует жесты и мысли лиц, его окружающих. Но с точки зрения личности и с точки зрения социальной подражание есть, как это утверждают Болдуин и Жане, смешение между Я и не-Я, смешение деятельности собственного тела и тела другого человека; в период, когда ребенок более всего подражает, он делает это всем своим существом, отождествляя себя с предметом подражания. Но такая игра, кажущаяся чисто социальной ситуацией, остается в то же время исключительно эгоцентрической. Имитируемые жесты и поступки сами по себе нисколько не интересуют ребенка, и Я не приспособляется к другому; мы здесь имеем смешение, благодаря которому ребенок не знает, что он подражает, и он выдерживает свою роль так, как если бы он сам ее создал» (там же. С. 17, 18).
Обратим внимание на фразу «смешение деятельности собственного тела и тела другого человека», когда ребенок «отождествляет себя с предметом» настолько, что даже не знает, что подражает. Вспомним особенность партиципированного сознания, которое отождествляет живого «себя» с собой, виденным во сне, гнев с бурей, колдуна с крокодилом. Ребенок тоже не различает психическое и физическое. Слава богу, что есть мама, которая объяснит, что страшный сон – это всего лишь сон, а первобытным людям это было некому объяснить. Когда вы гневаетесь на ребенка или на другого человека в присутствии ребенка, он не понимает, что это только преходящее чувство, он воспринимает это как будто налетел ураган. Родители поорали и помирились, с ними ничего не случилось, а у ребенка в колыбели случился роковой надлом психики. Взрослым нельзя забывать, что маленькие дети не различают психических и физических явлений.
Вообще, если мы научимся понимать первичную психику по Пиаже и Леви-Брюлю, воспитание детей будет гораздо более грамотным и гуманным. Ничто так не вредит детям, как восприятие их в качестве «маленьких взрослых». При детях, даже младенцах, нельзя гневаться, ругаться, заниматься шумным сексом, думая, что они «ничего не понимают». В том-то и дело, что не понимают, что это преходящие эмоции. Они испытывают ужас прямого физического воздействия.