Русское экономическое чудо: что пошло не так?. Сергей Алексашенко
российская экономика росла со скоростью 7 % годовых, что привело к удвоению ВВП в реальном выражении и его росту в 8,5 раз в долларовом выражении (2008 г. к 1999-му); золотовалютные резервы выросли с нескольких десятков миллиардов долларов до примерно $ 600 млрд; бюджет сформировал резервные фонды, совокупный размер которых превышал $ 170 млрд. Эти эксперты приписывают такой результат экономической политике Путина-либерала, каким он считался в течение двух первых сроков.
На мой взгляд, в этом утверждении содержится принципиальная ошибка: одновременность двух явлений не обязательно говорит об их взаимосвязи. Так, бурный рост российской экономики в 1999–2008 годах последовательно опирался на несколько сменявших друг друга факторов: резкую девальвацию рубля и опиравшееся на это в 1999–2001 годах реальное импортозамещение; бурный рост добычи нефти и металлов на приватизированных предприятиях в 2000–2005 годах; стремительный рост цен на нефть и запоздалая реакция Минфина на поток нефтедолларов, захлестнувших экономику в 2003–2006 годах; стремительное наращивание внешнего долга банками и компаниями в 2005–2008 годах, вылившееся в перегрев экономики. Глядя на этот перечень факторов, мне трудно приписать действие какого-то из них решениям Владимира Путина, за исключением одного: арест Михаила Ходорковского и разгром ЮКОСа остановили быстрый рост сырьевых отраслей.
Я не могу отрицать того, что в свое первое президентство Владимир Путин поддержал принятие нескольких законов, которые в существенной мере изменили экономические правила игры. Был принят Налоговый кодекс, упростивший налоговую систему и установивший плоскую 13 %-ную шкалу подоходного налога (а позже эту российскую модель скопировали многие восточноевропейские страны)[37]. Был принят Земельный кодекс, который узаконил частную собственность на землю, был принят новый Трудовой кодекс, проведена реформа электроэнергетики, монетизация социальных льгот. Была проведена (как показало будущее) неудачная пенсионная реформа, которая, впрочем, на первом этапе дала существенную подпитку внутреннему рынку корпоративных облигаций.
Однако при всей важности этих решений они не составили согласованную повестку реформ, являясь вырванными из “программы Грефа” кусками. Поэтому, на мой взгляд, все эти решения не играли заметной роли ни в формировании экономической политики, ни в достижении результатов первых восьми лет президента Путина. И уж совершенно точно – ни одно из этих решений не было отыграно назад во вторые восемь лет. То есть говорить о том, что в экономических решениях “поздний” Путин чем-то отличался от Путина “раннего”, будет неправильно.
Более того, я утверждаю, что в основе экономической политики обоих версий российского президента лежало несколько неизменных принципов, которые влияли на экономику гораздо сильнее. Перечислю их.
1. Незыблемость основы рыночной экономики – свободных цен. За все годы своего правления Владимир Путин не только не решился использовать замораживание цен, но даже и не предлагал
У меня лично эта реформа вызывает неоднозначное отношение. С одной стороны, низкая ставка подоходного налога примирила государство и налогоплательщика, сделала российскую юрисдикцию привлекательной для физических лиц. С другой стороны, низкая ставка подоходного налога делает многих граждан нечувствительными к налогам, что одновременно резко снижает их интерес к контролю за государством в части расходования бюджетных средств.