Русское экономическое чудо: что пошло не так?. Сергей Алексашенко
о гирях на своих ногах. Сказать, что такая идея совсем не обоснована, нельзя. Ее, например, уже несколько лет обсуждают в Евросоюзе, где она обрела специальный термин – “фискальная девальвация”. Дело в том, что девальвация национальной валюты (при прочих равных условиях) делает экспорт более прибыльным и снижает спрос на импорт, что дает экономике определенный простор для ускорения. (Россия воочию наблюдала этот эффект после кризиса 1998 года.) Поскольку в рамках еврозоны ни одна страна не может провести девальвацию, то эксперты попытались найти фискальные механизмы, которые могли бы играть похожую роль. И вот раз снижение налогов на труд снижает издержки во всей экономике, то экспортеры, как и весь остальной бизнес, от этого выигрывают. Помимо этого, повышение НДС удорожает импорт (все импортные товары облагаются этим налогом) и увеличивает возмещение уплаченного НДС экспортерам, что еще больше повышает конкурентоспособность экспорта. Красиво звучит, заманчиво. Но дальше начинаются вопросы.
Хотя эта идея давно обсуждается внутри еврозоны, ни одна страна пока не решила пойти по этому пути, хотя ускорить экономический рост хотят все. Значит, делаю вывод я, не все так просто и какие-то подводные камни в этой идее присутствуют. Ну вот хотя бы такой: эффект ускорения роста после девальвации носит ограниченный во времени характер – даже в России после августа 98-го, когда рубль в реальном выражении обесценился раза в три, этот эффект наблюдался 2,5–3 года. В случае с идеей министра Орешкина речь идет не о разах, а о процентах. А чтобы идея могла реализоваться, экономика должна обладать свободными мощностями, которые позволяют нарастить производство. В 98-м такой запас мощностей у российской экономики был, а сегодня его нет. И за полгода-год создать его не удастся, поскольку инвестиционный климат в стране не самый благоприятный, а нарастить мощности с помощью быстрых крупных проектов в принципе невозможно – уж слишком крупными они должны были бы быть.
Для кого стимул?
Следующий вопрос: что будем экспортировать? Поддерживать экспорт – это хорошо, это правильно. Ни одна страна в мире не смогла удержать высокие и стабильные темпы роста экономики без экспансии на рынки других стран. Все разговоры о возможности ускорения за счет потенциала внутреннего рынка – это от лукавого, и обсуждать в сто первый раз эти “альтернативные” идеи не хочется. А что экспортирует российская экономика? Процентов на восемьдесят наш экспорт состоит из сырья и продуктов его первичной переработки: нефть, нефтепродукты, газ, удобрения, металлы, древесина, зерно. Такой экспорт тоже хорош, и он может создавать надежную основу для развитой экономики – посмотрите на Канаду, Австралию, Норвегию. Но в случае России, мне кажется, сырьевые отрасли и так растут достаточно устойчиво и нечувствительны к дополнительным стимулам, хотя некоторые из них (например, металлурги и угольщики) сильно реагируют на конъюнктуру мировых цен, а другие (“Газпром”) страдают от бизнес-импотенции своего менеджмента. Кроме того, у большинства сырьевых компаний