Сын Сталина: Рокировка. Сын Сталина. Джокер Сталина. Борис Орлов
и кирпича. А крыша здания, разом лишившись опоры, рухнула вниз с пятнадцатиметровой высоты на месиво из тел, хороня любые шансы на выживание.
Взрыв был такой силы, что в домах в радиусе трёх километров повыбивало стёкла, а ближний круг охраны, состоявший из штурмовиков, буквально выкосило осколками и обломками.
Но в утренней швейцарской газете, которую Белов читал в маленьком женевском кафе за завтраком, обо всех этих ужасах написано не было. И не потому, что швейцарские журналисты плохо владели пером – вовсе нет! Просто они еще не располагали нужной информацией, а потому газета сухо упоминала о какой-то «аварии в Нюрнберге, повлекшей за собой человеческие жертвы», число которых уточнялось. Мальчик отложил прочитанную газету, оставил чаевые, прикоснулся пальцами к смешной кепке с завязанными сверху «ушами» в благодарность за обслуживание и вышел из привокзального кафе.
А через трое суток он уже сидел в капитанской каюте сухогруза «Октябрь» и пил крепчайший ароматный чай из огромной жестяной кружки и закусывал настоящими одесскими баранками.
Примерно за месяц до описанных событий в здании Исполкома Коминтерна состоялась весьма важная встреча…
– …Таким образом, я считаю необходимым обеспечить операцию прикрытия для акции товарища Темного, – веско произнес Димитров. – Для Союза ССР и для Коминтерна вообще совершенно недопустимо, чтобы хоть кто-то мог связать нас с Нюрнбергским взрывом.
– Наведем тень на забор! – эхом откликнулся Христо Боев.
– На плетень, товарищ Христо, – поправил его Мануильский[96], одергивая френч. – Да, надо помочь товарищу Темному. Оптимально – организовать диверсию или теракт в прилегающих странах: Австрия, Дания, Чехословакия.
– Чехословакия отпадает, – возразил кто-то из Восточной секции. – Там сейчас много наших – не стоит дразнить собак. Могут последовать репрессии, а там осели многие из шуцбунда[97] после февральских боев[98].
– А в Дании у нас почти никого нет, – заметил Куусинен. – Датчане вообще весьма инертны…
– Австрия, только Австрия! – хором воскликнули Франц Бергер и Иоганн Дитрих[99]. – Мы готовы хоть сейчас. Там остались верные товарищи, перейти границу из Чехословакии будет несложно…
Димитров посмотрел на Мануильского, потом – на Куусинена, дождался их одобрительных кивков и повернулся к Боеву:
– Очень хорошо. Христо, я думаю, что будет полезно пойти с ними и все подготовить на месте. Сигналом к вашей операции будет акция товарища Темного…
Вторник восемнадцатого сентября в Вене начался как обычный, ничем не примечательный день. Яркое и безоблачное небо над столицей Австрии, гудки автомобилей и звонки трамваев, сверкающие витрины магазинов, окутанные облаками вкусных запахов маленькие кафе и столовые… Разве что газетчики кричали громче обычного, но в этом не было ничего удивительного: взрыв в Нюрнберге породил так много вопросов, домыслов и сплетен,
Мануильский Дмитро Захарович (1883–1959) – советский и украинский политический деятель. Член РСДРП с 1903 г. В 1921–1923 гг. – первый секретарь ЦК КП Украины. С 1922 г. – работал в Коминтерне. С 1924 г. – член президиума Исполкома Коминтерна. Участник первых четырех Генеральных ассамблей ООН, чей Устав он разработал. После хрущевского переворота отправлен на пенсию. Партийные клички «Фома», «Мефодий», «Иван Безработный».
Республиканский шуцбунд (
Февральское восстание («Гражданская война в Австрии») – вооруженное восстание анархистов, социалистов и коммунистов Австрии против правящего режима. Началось 12 февраля 1934 года в городе Линц из-за попытки захвата правыми штаб-квартиры социал-демократов и сразу же перекинулось на все крупные города Австрии. Бои с использованием авиации, броневиков, тяжелой артиллерии и отравляющих газов продолжались пять дней. Дольше всех продержался венский квартал Флоридсдорф.
Активные бойцы шуцбунда, участники февральских боев. Бежали в СССР, в 1942 году погибли в составе ОМСБОН (Отдельной мотострелковой бригады особого назначения) НКВД. До войны прославились как выдающиеся альпинисты. Преподавали в Институте физкультуры.