Город потерянных. Соня Грин
глыбы, зависнув там.
Достучаться (и дотянуться) до Дэвида было равносильно тому, как попытаться заставить камень летать. Я в бессилии отодвинулась в самый дальний угол пещеры и закрыла руками лицо.
Колоться не хочет.
Стоп.
И тут в моем мозгу пронеслась подозрительная мысль.
Если это был бы он, как тогда Дэвид затащил бы меня сюда? Здесь же сплошная решетка от стены до стены! Значит, это сделал кто-то другой, более сильный и опытный в выживании.
Я услышала, как парень что-то говорит Бу на неизвестном языке, а потом мне на колени стал попадать мягкий синеватый свет, осветив мое лицо, которое на тот момент было все в слезах.
Все бы хорошо, но вопрос напрашивается лишь один: кто, если не Дэвид, затащил нас сюда?
Может быть, тот, кто крупнее нас, сильнее и опаснее?
– Аза…
Я зарылась поглубже в колени, пытаясь игнорировать боль от лианы в ноге.
– Аза… – и, поняв, что до меня не достучаться, аккуратно начал: – кажется, я знаю, куда нас занесло.
Он шумно выдохнул, и я увидела, как Бу заметно потускнел.
– Есть такое место на юго-востоке Слипстоуна, где обитает одно выжившее после Второй Мировой племя.
– Что ты сказал? – я прищурилась.
Он пододвинулся ко мне:
– Аза, тут обитают дикари. И они, увы, не добрые и не щедрые, как хотелось бы верить. Племя У’лу. Я знаю эту компанию лишь потому, что сам не раз попадался в их цепкие объятия, но мне всегда везло и я улепетывал отсюда при первом же удобном случае. Вот за это они меня ненавидят и пытаются поймать уже восемь лет. Это отчасти и объясняется тому, откуда я знаю этот странный слипстоунский язык.
Я с минуту сидела молча, оглушенная настолько, будто мне только что дали мешком с песком по голове. До сих пор я считала, что в этом гиблом местечке обитаем только мы, а тут, оказывается, живет целая колония дикарей. Я стала шарить в поисках своего ножика, но, не обнаружив ни его, ни рюкзака, громко выругалась.
– Можешь не искать, – заметив мои старания, отозвался Дэвид. – Лианы настолько прочные, что их даже пилой не распилишь.
– И какой же дикари эти должны обладать силой, чтобы так легко ее завязать? – скептически спросила я.
– О, – в его глазах блеснула искра ужаса. – Они просто огромные.
Мы сидели взаперти еще часа два, и все это время ощущали себя тараканами, которые готовятся настигнуть свою участь от гигантского, пропахшего стухшей рыбой, хозяйского тапка. Дэвид молчал. То ли понимая всю серьезность ситуации, то ли просто так – не найдя слов.
Конечно, перед этим он три раза назвал себя идиотом, который подумал, что его зовет Эмили, и потащился вместе с Сонькой и Киром искать ее. А это оказалась обычная западня. Дикари племя У’лу как-то догадались, что у Дэвида до сих пор кровоточит его рана об его ныне покойной сестре, которая в Новолуние воет, как волк, и взяли эту весть себе на заметку. А я три раза назвала его идиотом, оповестив его, что теперь эти дикари точно полакомятся свежей человечиной.
Я