Вариант «И». Владимир Михайлов
почтительно отворили дверь, и я, стремительно вырастая в собственных глазах, проследовал внутрь. Экс-каперанг Седов-Липсис вдруг возник рядом, материализовался из ничего; я кивнул, и он пристроился мне в кильватер. Мне пришлось сказать пару слов, чтобы претензии к нему исчезли; медики из Реанимации своевременно подсуетились. Едва успев войти, Липсис растворился в воздухе – или в иной среде, может быть; во всяком случае, исчез из виду. Но дальнейшее относилось уже к его собственным проблемам, а у меня хватало и своих.
2
Здесь все было, как и полагается на приемах: играл оркестр, разносили дринки, среди которых не было, правда, виноградных напитков, не одобрявшихся Пророком; хозяева дома любезно встречали прибывающих, гости болтали, разбившись на группы, дамы делали мгновенные и безмолвные оценки друг друга – ну и так далее.
Поздоровавшись и произнеся все необходимые слова, я стал протискиваться поближе к лестнице, что вела в бельэтаж, и попутно ловил обрывки разговоров то в одной, то в другой кучке собравшихся. Кто-то слегка толкнул меня. Я оглянулся, нахмурившись, то был официант, явно не из посольского персонала: гладкое, белое, словно напудренное лицо без признаков игры ума. Прием, как я понимал, обслуживал какой-то из московских ресторанов высшего класса. Парень смущенно извинился; я кивнул и продолжил путь, размышляя о том, что неожиданно много самого разного народу собралось на незначительной, казалось бы, дипломатической тусовке.
– …Но, mein Herr, не забудьте: мировой антиамериканизм сформировался еще в последней четверти прошлого века, а в начале нашего уже невозможно стало делать вид, что его не существует. И, конечно же, Штаты чувствовали, что их влияние слабеет, а основного оппонента – исламского мира – усиливается. И вот тут-то Россия внезапно становится ключевой фигурой в этой игре. Что же удивительного в том, что сверхдержава уделяет такое внимание свершающимся в России политическим событиям, а еще большее – тем, что только еще готовятся.
– Однако вы, consigliori,[2] должны понимать, что ислам сам по себе не может всерьез противостоять Америке. Во всяком случае, до сих пор во всех случаях, когда дело доходило до вооруженного столкновения, победа оказывалась на стороне Штатов, преимущество их было и остается максимальным, не так ли?
– С этим никто не станет спорить. И силы ислама являются первыми, кто это прекрасно понимает. Потому они и ищут союза с Россией: вместе они уже в скором времени, исторически скором, образуют превосходящую силу. Со своей стороны, нетрудно увидеть, что в таком развитии событий заинтересована и сама Россия. И поэтому-то ключевым вопросом и является: кто возглавит это государство, сохранится ли в нем существующая система или изменится, и если произойдут изменения – кто именно окажется на самом верху: тот, кого поддерживает Запад, или его конкурент.
– Если это так, то вряд ли заинтересованные стороны ограничиваются лишь ролью наблюдателей,
советник (