После любви. Виктория Платова
target="_blank" rel="nofollow" href="#i_004.png"/>)!
– А чем плоха эта? – бросает он.
Барбарелла-Эммануэль отодвигает стул и поднимается. Она не считает нужным отвечать, она направляется к танцполу, на котором с микрофоном в руках топчется главный жиголо. И принимается топтаться вместе с ним, неожиданно прильнув к его телу и положив руку ему на плечо. Парень включается в игру, наградой чувственным обжиманцам служат дружные хлопки зала, улюлюканье и одобрительный свист.
Барбарелла-Эммануэль – редкостная сука.
Несмотря на всю эротичность образа. Гори ты огнем, редкостная сучка! И чтобы у тебя сгнили мочки – от копеечной бижутерии, которую ты носишь!.. Хочется верить, что Мерседес, смерть которой ты и подонок Жюль использовали как разменную монету, как повод пофлиртовать, была совсем другой. И Мишель наврал про дешевое кольцо. И про заколку тоже. И вообще – Мерседес, сладкая, как яблоко, до сих пор жива.
– Как вам эта сцена? – слышу я голос за своей спиной.
Это не Алекс (чего бы мне страшно хотелось) – Фрэнки.
– Вы про танец?
– По-моему, они уже свингуют. – Не дожидаясь приглашения, Фрэнки плюхается на стул рядом со мной. – Неплохо у них получается.
– Отвратительно.
– Не будьте злой, Саша. Вам это не идет.
Он знает, как меня зовут. Странно.
– По-моему, мы не были представлены друг другу.
– Были. Вы просто запамятовали, что заполняли мою карточку. «Франсуа Пеллетье, но можете звать меня Фрэнки». Помните?
Я пожимаю плечами.
– А ваше имя я случайно подслушал на ресепшене. У вас свидание?
– Не с вами.
– Утренний счастливчик?
«Утренний счастливчик» – Фрэнки имеет в виду Алекса, попался бы мне сейчас на глаза этот счастливчик! Но, учитывая мое настроение, я готова примириться и с Фрэнки.
– Все может быть.
– На его месте я бы поторопился.
– Вам-то что?
Фраза совсем не выглядит агрессивной, точки в окончании не предусмотрены – напротив, я нашпиговываю ее вопросительными знаками (вам? – то? что???); вопрос предполагает ответ, пять вопросов предполагают пять ответов. Крючок и петелька, крючок и петелька, из этого при желании может получиться неплохое полотно беседы. А учитывая склонность Фрэнки к спонтанному ткачеству – и целый гобелен.
– Вдруг вас кто-то уведет? Прямо у него из-под носа? – Фрэнки понял мой замысел, и тоже жонглирует вопросами.
– Уж не вы ли?
– Я бы рискнул. Почему нет?
– Рискните. Почему нет?
Столь легкой победы Фрэнки явно не ожидал. Он совсем по-мальчишески шмыгает носом:
– Вы позволите угостить вас коньяком, Саша?
– Я не пью коньяк.
– Тогда, может быть, шампанское?
– Пожалуй.
Фрэнки проигрывает Спасителю мира по большинству показателей, в контексте Спасителя мира он будет вечно вторым, как и горнолыжник Жюль. Несомненно лишь одно: за шампанское мне платить не придется. Оставлять чаевые подошедшему официанту – тоже, Фрэнки уже о чем-то интимно шепчется с ним.
Оба при этом улыбаются,