Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии. Алекс Динго
В ушах стоял невыносимый гул. Легкие дышали пылью. Рядовой Сергей Радченко схватился руками за окровавленное лицо. Он кувырнулся, еле сдерживая боль. Прижался к стенке окопа.
– АААА… ААА…
– Держись Серёга…
Молодая санитарка – сержант Светлана Осадченко поползла по тлеющей, задымлённой земле к раненым солдатам. Сумка с красным крестиком волочилась. На голове большая каска не по размеру. Всё время съезжает и мешает смотреть. Лицо непорочное. Румяные щёчки, полные губки, большие глаза с оттенком сирени, – всё в ней гармонично. Колготки заметно порвались на коленках. Стройные ножки тащат за собой большие кирзовые сапоги. Рядовой Вадим Лялько лёжа на земле, изводиться. Его лицо в пыли. Боль сковывает. Он без руки. Света подтягивает сумку. Она помогает бойцу. Чуть приподнимает голову.
– АААА, – тихо стонет.
– Тихо дорогой. Тихо. Сейчас помогу…
– АААА… ААА…
В воздухе свист. Артиллерийский, вражеский снаряд рухнул на огненную землю. Пыль, трава, щепки, – всё вздыбилась вверх. В разные стороны полетели тысячи ужасных, коварных осколков. Всё затихает. Тёмный дым скрывает небо. Мерещиться солнечный свет. Словно пляшет.
Инструктор Владлен Портняков, приподнимаясь, осматривается. Лицо просто чёрное. На нём форма сидит отменно. Крепкий мужичок хватает в руки винтовку. С ним рядом пёс – дворняга Бим. Он, приподнявшись на задних лапах, тянет нос вперёд. Мордастый грубый сильный кобель. Пока бродяжничал, набегал немало километров. Был у него и хозяин. Редкостный алкоголик Федя Кукуев. Пил всё, что горит. Как – то даже керосин опробовал. И пёс туда же. Он ему часто наливал. А тот и не отказывался никогда.
– Танки…
– Ууууааааууу, – взвыл «бронебойщик».
Пёс Шарик рядом активно замахал хвостом. У него вытянутая морда, круглые светлые глаза, шерсть сбитая, – весь из себя добродушный. Бывают же такие малыши душевные. На хребте мешок – боевой вьюк. И решимости ему не занимать.
– Уууаааввв, – гавкнул он.
Инструктор Павел Тупиков, придерживая собаку, снял предохранитель с взрывчатки. Погладил клыкастого бойца. «Бронебойщик», виляя хвостом, озирается на соседей. Взор боевой. «Эй малышня… Вон тот мой танк. Его не трогать…», – всё в глазах.
– Давай Шарик. Задай этим фашистам поганым, – твёрдо произнёс Павел.
– Ууууааауввуавуав, – заголосил пёс Шарик, внимательно взирая в сторону танков.
Сержант Василий Сивохоп быстро побежал по сухой земле траншеи. Гимнастёрка порвана и в пыли. Хмурое лицо в саже. Худощавый мужичок, тяжело дыша, заглянул в землянку.
– Товарищ командир танки с правого фланга, – волнительно выдал Василий.
Командир 52 – й гвардейской стрелковой дивизии Владимир Скорик выбежал из землянки. Он, взявшись за бинокль, направил сурой взгляд в сторону врага. Фуражка на голове слегка запылилась. Лицо словно каменное. Только глаза живые. Даже блестят как будто чистые