Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии. Алекс Динго
с боеприпасами. Кузя немного прогибается. Чуть виляет хвостом. Вертит массивной головой. Уже знает, что делать надо. Уже не терпится. Надо бежать.
– А ну- ка тихо. Акапулько сидеть. Хватит выть… Кузя ты побежишь. Твоя очередь. Дорогу знаешь. Только сейчас. Вот тебе мешок с ящиками патрон для пулемёта. Прибежишь, отдашь…
Акапулько примолкает. Валиться на снег. Смотрит куда – то вдаль. Как будто немного расстроился.
– Всё. Беги Кузя. Беги. Только смотри. Там. Снаряды рвутся. Сам всё знаешь… Беги, – произносит Владимир.
Пёс Кузя, держа на себе мешок с боеприпасами, пускается вперёд. Он живо побежал по заснеженной земле перелеска. Словно на прямую. Ныряет в снег. Быстро дышит. Уже теряется за голыми кустарниками и деревьями. Как будто на дальнем пригорке серый заяц маячит. И всё время удаляется.
Владимир, поглаживая рукой пса Чаппи, теряет из взора Кузю. Морщинит лоб. «Давай Кузя… Ты можешь… Ты на это дело поставлен… Ты сделаешь… Вы все мои герои малыши – крепыши…».
– Уууаааауууууу…, – взвывает Тузик.
– Кузя принесёт. Он доберётся…
– Ууууууаааууу, – подаёт голос Акапулько, лёжа на снегу.
Небо окутала тусклая однотонная пелена. Ветер чуть поддувал. Слегка веяло морозом. Неподалеку слышались грохоты от разрывающихся, артиллерийских снарядов. Словно гром перед майской грозой.
Пёс Кузя, держа мешок с боеприпасами на спине, быстро бежал по снегу. Он остановился, уткнувшись мордой в белую пыль. Треугольные уши поджал. Почуял неладное.
В воздухе свист. Гул всё ближе. Неподалеку упал артиллерийский снаряд. Заснеженная земля взметнулась вверх. По ветру живо развеялась бело – серая пыль. Повалил дымок.
Кузя приподнявшись, резво побежал. Ловко перескочил через небольшую яму. Вытянулся в струнку. Живо побежал вперёд. Но чего – то испугался. Прижался брюхом к снегу. Клыкастый боец, вильнув хвостом, заскочил в небольшую воронку.
Вновь свист. Прогремел взрыв. Снежная пыль вперемешку с землёй взлетела на воздух. Со свистом пролетело несколько шальных пуль. Они трассирующие.
– Уууууаааууу…
Кузя, чуток обождав, выскочил из воронки. Он, выкатив из пасти язык, быстро побежал по снегу. Язык висит. Тяжело дышит. Даже харкает немного. Из слюнявой пасти тянется пар. Пёс спрыгнул в траншею. Радостно закрутился перед бойцами. Рядовой Константин Фомин заприметил собаку. Коренастый, щекастый мужичок побагровел. Он прицельно выстрелил из винтовки. Зажался у стенки траншеи. Принялся быстро перезаряжать орудие.
– Собака прибежала с боеприпасами. Патроны для пулемёта. Кому патроны? – громко закричал он.
– Нам. Сюда… Скорее…
– Молодец пёсик… Вовремя поспел…
Рядовой Андрей Альохин – усатый мужик с широкими губами и голубыми глазами подбежал к собаке. На телогрейке виднелись пулевые отверстия. Её словно изрешетили. Вопрос у всех товарищей возникал один, – «Как он ещё жив?» На ногах добрые валенки. Он живо