При дворе герцогов Бургундских. История, политика, культура XV века. Ренат Асейнов
от общественно-политической мысли эпохи и того территориального образования, к которому они принадлежали. В нашем случае сама его хроника в определенной мере отражает позицию элиты Бургундского принципата и помогает очертить круг лиц, занимавших высокие позиции в бургундской придворной иерархии, с которыми Шатлен был знаком и чьи взгляды разделял. Среди них следует отметить хрониста и гербового короля ордена Золотого руна Ж. Лефевра де Сен-Реми, а также сеньоров де Круа (Антуана, Жана и его сына Филиппа), Филиппа По, сеньора де Да Рош. Все они были рыцарями ордена. На капитуле ордена Золотого руна 1468 г. в Брюгге среди претензий, предъявленных Карлу Смелому рыцарями, фигурировал и упрек в чрезмерном труде, что, по их мнению, могло негативно сказаться на здоровье герцога в пожилом возрасте, и в стремлении лично отправлять правосудие[65]. Тогда как самому Карлу Смелому были близки совсем иные идеи, почерпнутые из античной литературы, в частности из сочинений Цицерона и итальянских гуманистов, переведенных еще для герцога Филиппа Доброго Жаном Мелио, в которых акцент делается, например, на необходимости для правителя лично вершить суд и сделать свое правосудие доступным для любого, ищущего справедливости[66]. При этом Карл не учитывает, например, социальную принадлежность человека, вынося ему приговор. Так же как он расправляется с совершившим преступление простолюдином[67], он поступает со знатным сеньором, что вызывает негативную реакцию как родственников (например, в случае с бастардом де Амейд), так и самого Шатлена[68]. Безусловно, в этом плане новый герцог отличался от своего отца. По мнению В. Паравичини, квинтэссенцию его политики можно определить несколькими понятиями: общее благо, справедливость, закон и порядок, величие государя[69]. Это выразилось нагляднее всего в ордонансе об организации отеля герцога, в котором «долго царила распущенность (вольность)»[70]. Именно с него он начал, решив навести порядок в принципате. При этом вместе с новым герцогом к власти пришла и новая политическая группировка, начавшая формироваться еще в бытность его графом Шароле и состоящая из преданных ему людей[71]. Кто были эти люди? Наиболее близкий круг составляли Ж. де ла Тремой, Г. де Бримё, Ш. де Тернан, Ф. де Кревкер и Ф. де Ваврэн[72]. К этому списку можно добавить также бывшего наставника графа Шароле А. Анерона, будущего канцлера Г. Югоне, братьев Г. и Ф. де Клюни, сеньора де Грутхуса и О. де Ла Марша. Именно со многими из них ассоциируется т. н. «новая политическая теория» (термин В. Паравичини), которая определит деятельность Карла Смелого в период его правления. Основным в этой теории представляется сочетание (несколько переработанных) идей гражданского гуманизма и нарождавшегося абсолютизма. В библиотеке герцогов присутствовали многочисленные переводы итальянских гуманистов, например, работ Буанаккорсо да Монтеманьо, Джованни Ауриспы и других, в которых ставится проблема необходимости служения на благо государства, «общего блага»
Die Protokolbücher des Ordens vom Goldenen Vlies. Bd. 2. Das Ordensfest 1468 in Brügge unter Herzog Karl dem Kühnen / hg. S. Dünnebeil. Stuttgart, 2003. P. 120.
Подробнее об этом ордонансе см.: