Дневник секретаря Льва Толстого. Валентин Булгаков
и совсем покинуть Россию. Человек, по-моему, ничем не выделяющийся. Но Л.Н., который прошелся с ним по парку, что-то привлекло в нем, и он принял в матросе живое участие. Отправил его передохнуть на хутор к Чертковым и сам собрал для него среди домашних нужную сумму денег, за которыми матрос должен зайти завтра. Отмечаю этот факт как показатель отсутствия в Толстом какого-либо догматизма.
Вечером говорили о книге профессора Яроцкого «Идеализм как физиологический фактор», которая Л.Н. совсем не понравилась, и об увлечении молодежи (теперь уже спадающем) «пинкертоновской» литературой.
Помню, как Л.Н. говорил, кажется, по поводу книги Яроцкого:
– Духовная жизнь еще более сложна, чем материальная. Сказать про человека, что он хороший, дурной, умный или глупый – большая ошибка.
Меня заставили петь. Я исполнил несколько романсов русских композиторов. Аккомпанировала Татьяна Львовна и приехавшая из Тулы Надежда Павловна Иванова. Л.Н. слушал из своего кабинета. После он пришел и сказал, что «Жаворонок» Глинки ему не нравится, но что я будто бы прекрасно спел глинковское же «Я помню чудное мгновенье» (под аккомпанемент Татьяны Львовны).
И опять поздно вечером, когда я принес в кабинет для просмотра письма, Л.Н. говорил:
– Я всё боюсь за вас, чтобы вы не раскаялись в том, что избрали такой путь… Вы так молоды, и в вашей жизни еще так много впереди.
28 февраля
Утром приходили опять казаки, чтобы проститься, и революционер, который был очень рад помощи Л.Н. Кроме них, приезжали повидаться с Толстым муж и жена, малороссийские помещики, славные степные люди. Они пришли нарядные, волнуясь. Л.Н. принимал их в гостиной. Сколько я могу судить, беседа была серьезная и нужная для супругов. Оба вышли из гостиной растроганные, в слезах.
Здоровье Л.Н. сегодня немного лучше. После завтрака он ездил в санях кататься, а это служит хорошим признаком. Сегодня он получил стихи из Тобольска. Ему показалось, что это от смотрителя каторги, и Толстой хотел ему ответить, что печатанием и просмотром стихов не занимается. Но письмо оказалось от каторжанина, нуждающегося при этом в деньгах. Тогда Л.Н. решил переслать стихи в какой-нибудь журнал. По моему предложению, он послал их Якубовичу-Мелыпину в «Русское богатство».
Между прочим, Л.Н. надо было послать три посылки с запрещенными изданиями «Обновления»[14]. Он просил собрать книги, а адрес надписать хотел сам, чтобы не подвести меня. Я, впрочем, не стал его затруднять.
Масленица отражается и в получаемых Толстым письмах. Сегодня один корреспондент пишет: «Поздравляю Вас широкой Масленицей и желаю Вам в веселом настроение и полном добром здоровие. Покушать горяченьких блинков, и рыбке на полные здоровия».
Было трогательное письмо: «Покорнейше прошу вас, Лев Николаевич, человек я бедный, сирота, так как я не имею никаких средств, так, пожалуйста, прошу, Лев Николаевич, вы хотя бы взяли меня к себе в ученики, так я наслышался от постороннего народа вашего премудрого учения и великой милости. Затем-то я у вас, Лев Николаевич, прошу, не развяжете ли
«Обновление» – издательство, организованное в 1906 году для печатания и распространения произведений Толстого, запрещенных в России.