Прометей, или Жизнь Бальзака. Андре Моруа
в своей области проделывает такую же работу по классификации. В каком-то внезапном озарении он вдруг понял, что можно воссоздать в серии романов всю историю Франции.
Но он не желал стать просто подражателем Вальтера Скотта. Он мог сделать больше и, быть может, лучше.
«Если вы не желаете быть лишь слабым отголоском Вальтера Скотта, вам надобно не подражать ему, как вы это делали, а создать собственную манеру письма. Чтобы обрисовать ваших героев, вы, как и он, начинаете роман с пространных разговоров; когда ваши герои наговорились вдоволь, тогда только вы вводите описание и действие. Борьба противоположных начал, необходимая для драматизма в любом произведении, у вас оказывается на последнем месте. Переставьте в обратном порядке условия задачи. Замените бесконечные разговоры, красочные у Скотта и бесцветные у вас, описаниями, к которым так склонен наш язык. Пусть ваш диалог будет необходимым следствием, венчающим ваши предпосылки. Вводите сразу в действие. Беритесь за ваш сюжет то с боку, то с хвоста; короче, обрабатывайте его в разных планах, чтобы не стать однообразным. Применив к истории Франции форму драматического диалога Шотландца, вы будете новатором. У Вальтера Скотта нет страсти: или она неведома ему, или запрещена лицемерными нравами его родины. Для него женщина – воплощенный долг. Героини его романов за редким исключением все одинаковы, все они, как говорят художники, сделаны по одному шаблону. Они все происходят от Клариссы Гарлоу. Его женские образы являются воплощением одной и той же идеи, и поэтому он мог показать только образцы одного типа, различной, более или менее яркой окраски. Женщина будит страсть и вносит в общество смятение. Формы страсти бесконечны. Описывайте человеческие страсти, и вы будете располагать теми огромными возможностями, от которых отказался этот великий гений ради того, чтобы его читали во всех семьях чопорной Англии»[80].
Так говорит Даниэль д’Артез Люсьену де Рюбампре, другими словами, Бальзак – Бальзаку. И для Оноре это мудрый совет. Пространные разговоры не были его сильной стороной; чтобы подкрепить характеры своих героев, ему нужен был прочный фундамент в виде дома, города или доктрины. Перед романистом стоят совсем иные задачи, чем перед драматургом. Автору пьес, чтобы жили его персонажи, нужны живые актеры, выбранные им самим. Правдоподобие достигается их присутствием. Бальзаку предстояло утвердить себя глубиной описаний. Лестница в его произведениях – не просто лестница, а совокупность причин, которые сделали ее именно такой, а не иной. Ученик Лафатера, он будет рисовать портреты мужчин (или женщин), но постарается, чтобы волнующие их страсти осветили для читателя эти внешне непроницаемые образы. Бальзак покажет вам, как возник тот или иной город, как он рос, расскажет, почему каждый квартал имеет свой особый облик, который зависит одновременно и от исторических событий, и от рельефа почвы.
Ему предстояло стать величайшим новатором и историком современных