Семья Берг. Владимир Голяховский
всех подозреваю. Но я видела, с каким интересом вы рассматривали мой храм, и мне показалось, что вы должны быть порядочным человеком. Ну, мне пора идти. Желаю вам хорошой учебы.
– Прощайте. Я вам тоже желаю… – а чего, он и сам не знал.
После рассказа об истории храма и признания грустной женщины храм показался Павлу тоже грустным, как будто говорил «прощай». Он пошел обратно по Волхонке в сторону Каменного моста. Уже закладывались поднимающие основы будущего Большого Каменного моста, который должен был соединить Кремль с Большой Полянкой. Справа Павел увидел железный остов громадного многоэтажного комплекса первого в Москве большого жилого дома – Дома правительства. Там помещались также первый большой советский кинотеатр, трехэтажный магазин и даже здание театра с колоннами. Такого колоссального строительства Павлу видеть не приходилось – высились подъемные краны, подъезжали грузовые машины и суетились рабочие. Многие из строителей были комсомольцами-энтузиастами, они работали здесь по призыву, с воодушевлением строя жилище для своего любимого правительства. Поэтому вокруг было развешано много патриотических транспарантов.
Через Водоотводный канал, который в народе называли Канавой, Павел вышел на мощенную булыжником Полянку. На ней находился Полянский рынок, от которого и пошло название улицы. В начале ее стояла великолепная «красная церковь» Григория Неокесарийского, один из лучших памятников древней русской архитектуры, строил ее крепостной крестьянин Карп Губа. Павел засмотрелся на эту красавицу.
Вдоль канала он прошел на Большую Ордынку, обсаженную голландскими липами, превратившими улицу в тенистую аллею. Ордынкой ее назвали, когда в 1300-е годы, во времена татаро-монгольского ига, здесь проходила дорога из Золотой орды в Кремль. По улице жили «ордынцы» – татары и русские дворцовые слуги, которые возили в Орду грамоты от московского великого князя. Покупать быстроногих и выносливых степных татарских коней сюда съезжалась вся Русь. Татары долго не понимали русского языка, а русские – татарского, поэтому вблизи поселились переводчики – толмачи. Так и остался на Ордынке Толмачевский переулок.
Наконец Павел дошел до Лаврушинского переулка. Его назвали по фамилии местной домовладелицы, купеческой вдовы Анисьи Лаврушиной. В глубине переулка Павел увидел довольно запущенное красное кирпичное здание. На нем красовалась небольшая вывеска: «Государственная Третьяковская галерея». На этом месте московский купец и владелец текстильных производств в Костроме Павел Михайлович Третьяков купил в середине XIX века у купцов Шустовых обширный особняк с фруктовым садом, построил галерею и много раз расширял и достраивал ее.
Но коллекция галереи все увеличивалась, а перестраивать ее снова не было возможности из-за войны и революции, и поэтому картины в ней много раз просто перевешивали. Когда Павел пришел туда, в галерее шла большая перестройка – проводили электричество и заполняли три новых зала картинами из запасника, которым служила расположенная неподалеку церковь Николы на Толмачах. На стенах было много пустых мест, народа в залах – очень мало, иногда