Семья Берг. Владимир Голяховский
портрет женщины-аристократки, сидящей в богатой коляске. Она в черном бархатном пальто с шелковыми лентами у шеи, руки ее спрятаны в меховой муфте, на голове черная зимняя шляпа с пушистым белым плюмажем. За спиной – зимний городской пейзаж в легкой дымке снега. Все написано очень ярко и красиво, но Павла мгновенно поразило ее лицо – яркие губки, темные глаза из-под полуопущенных век внимательно смотрели прямо на него.
– Это чей же портрет?
– Ничей. Это «Неизвестная» художника Крамского. Ну, пойдемте, я вам покажу богатырей.
– Погодите, я хочу еще посмотреть на «Неизвестную». До чего красивая, это же прямо влюбиться можно в такую красавицу.
– Можно. Вот я ее и повесил получше, на свету. Ну, пойдемте, гражданин военный.
Перед Павлом предстало громадное, во всю стену, полотно, на нем все три богатыря – Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович верхом на конях. Павел остолбенел, рассматривая громадное полотно, переводил взгляд с одного богатыря на другого и пытался сравнить себя с молодым блондином справа.
– Вы, гражданин военный, почему хотели видеть эту картину?
– Дедушка, вот вы скажите – похож я на того, что справа? Меня в армии даже прозвали Алешей Поповичем. Похож или не похож?
Старичок удивился, обошел вокруг него, присмотрелся и кивнул:
– Да, действительно, вы похожи немного на Алешу Поповича.
– Значит, прав был Исайка Бабель.
– Какой это Исайка Бабель, не писатель ли, который «Конармию» написал?
– Он самый, мы вместе в Первой конной служили.
– Ах, вон оно что. Раз вы из Первой конной, тогда я хочу показать вам одно полотно. Меня интересует, что вы о нем скажете.
Про себя Павел подумал: «Какой интерес старику-сторожу, что я скажу про картины?»
Старик пошел впереди и повел его через залы. Павел оглядывался на картины и с удивлением видел, как попадавшиеся по дороге служители почтительно здоровались со старичком, а он всем приветливо отвечал. Подошли к двери с табличкой: «Константин Федорович Юон, академик живописи. Директор Государственной Третьяковской галереи». Провожатый вежливо пропустил гостя вперед. Тогда только Павел догадался, что перед ним был не сторож, а директор.
– Вы уж меня извините, что я вас за сторожа принял.
– А, пустяки, я и есть сторож – охраняю бесценное богатство нашей живописи. Вот, посмотрите, гражданин военный, прислали мне две новые картины и велели срочно вывесить в зале на самом виду. Одна называется «Тачанка», это работа художника Митрофана Грекова. Другая называется «Товарищ Сталин принимает парад Первой конной армии в феврале 1918 года». Что вы об этом думаете?
На первой картине была изображена мчащаяся в атаку тачанка с четверкой коней, вся в движении, в стремлении вперед; картина была настолько живой, что у Павла на мгновение возникло привычное ощущение, будто он сам на ней несется по степи.
– Очень хорошая картина, точная. Я ведь сам на таких тачанках воевал.
– Ну а что вы скажете про вторую?
На картине