Крушение надежд. Владимир Голяховский
Саше приставили более разговорчивого майора и поселили в большом номере верхнего этажа гостиницы, с видом на Красную площадь, Мавзолей Ленина и Сталина и Спасскую башню Кремля. От этого вида у Саши захватило дыхание.
Он решился спросить майора:
– Извините за беспокойство, как я могу найти генерала Судоплатова?
Майор, тоже удивляясь вежливости его обращения, объяснил:
– Этого я не могу вам сказать. Вас вызвали по указанию председателя Президиума Верховного Совета. Наверху только недавно узнали о вашем подвиге в Дрездене и представили вас к правительственной награде.
Опять упомянули Дрезден. Что это значит? У Саши даже не было чувства радости от предстоящей награды. Его душа была измучена существованием в заключении, от радости он отвык и думал об одном: как узнать о судьбе мамы и сестер в Витебске, оставшихся в оккупации? Но спрашивать не решался. Он хотел увидеть генерала Судоплатова, ждал, что его представят генералу, тогда он и спросит.
Майор повел его в парикмахерскую на втором этаже, там приятно пахло одеколоном. Его стригла пожилая парикмахерша, но не наголо, как все годы, а сделала ему короткую прическу. Потом майор отвез его в пошивочную мастерскую для командного состава при Военторге на улице Калинина, и ему за день сшили новую темно-зеленую военную форму из дорогой ткани «диагональ», пришили к ней непривычные погоны сержанта. Когда Саша служил в Красной армии, погон еще не было, носили петлицы с красными треугольниками.
Зачем-то ему сшили еще гражданский костюм и пальто. Этого он совсем не понял, но догадывался, что начались «чудеса», обещанные капитаном. В отделении милиции ему выдали новый паспорт. Саша проверил: фамилия, имя, отчество, национальность – русский, место рождения – та самая деревня. Все правильно. И расписался.
Ни в газетах, ни по радио о Саше ничего не сообщали, да он бы даже поразился, если бы прочел о себе. Но корреспонденты западных стран и так постоянно толпились в вестибюле, им нетрудно было узнать, что в гостинице поселили какого-то строго опекаемого человека. В те годы освобождали много заключенных, и ходили глухие слухи, что разыскивают какого-то большого героя. Журналисты заподозрили в появлении этого человека скрытую тайну, пытались фотографировать его и заговорить с ним, узнать, кто он и почему он здесь. Но майор грубо их отстранял, не давал даже приближаться. Что-то было во всем этом странное.
Сашу Фисатова привезли в Кремль, он шел по длинным красивым коридорам в сопровождении майора, с любопытством оглядывался и ждал – сейчас он войдет в кабинет Судоплатова. Но его ввели в кабинет Михаила Георгадзе, секретаря Президиума Верховного Совета.
Обычно награды в Большом Кремлевском зале вручал сам председатель, но указ о Сашином награждении был издан с таким большим опозданием, что награду вручали без обычной помпы.
– Вот он, наш герой! – воскликнул Георгадзе и прикрепил ему на грудь золотую звезду Героя, орден Ленина и медали «За боевые заслуги» и «Участнику Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» с профилем Сталина.
Саша