Аничков дворец. Резиденция наследников престола. Вторая половина XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора. Игорь Зимин
марта 1822 г.).
Понятно, что Александр I постепенно начал «натаскивать» младшего брата, знакомя его с раскладами внутренней и внешней политики, поскольку летом 1819 г. у них состоялся судьбоносный разговор, определивший будущность Николая Павловича. Об этом разговоре, состоявшемся 13 июля 1819 г. в ходе учений Гвардии в Красном Селе, вспоминали и Николай, и Александра. Как писал Николай I: «Государь начал говорить, что он с радостью видит наше семейное блаженство (тогда был у нас один старший сын Александр, и жена моя была беременна старшей дочерью Мариею), что он счастия сего никогда не знал, виня себя в связи, которую имел в молодости, что ни он, ни брат его Константин Павлович не были воспитаны так, чтобы уметь оценить с молодости сие счастие, что последствия для обоих были, что ни один ни другой не имели детей, которых бы признать могли, и что сие чувство самое для него тягостное… и что потому он решился, ибо считает сие долгом, отречься от правления с той минуты, когда почувствует сему время… Мы были поражены, как громом, в слезах, в рыдании от сей ужасной, неожиданной вести; мы молчали».
Судя по всему, молодые супруги, которые и прожили-то семейно два года, были поражены. Николай I вспоминал: «Вдруг разверзается… под ногами пропасть, в которую непреодолимая сила ввергает его, не давая отступить или воротиться. Вот совершенное изображение нашего ужасного положения»[158]. По воспоминаниям Александры Федоровны «Мы сидели, как окаменелые, широко раскрыв глаза, не будучи в состоянии произнести ни слова».
Впрочем, «натаскивание» на «профессию императора» носило весьма условный характер. С одной стороны, Александр I, видимо, еще не определился со сроками своего ухода, а с другой стороны, и сам Николай Павлович совершенно не стремился выходить за круг обер-офицерских задач. По свидетельству камер-юнкера В.А. Муханова, в те годы Николай Павлович «сам устрашился своего неведения и старался по возможности образовать себя чтением и беседами с людьми ученым. Но условия жизни рассеянной, преобладание военного дела и светлые радости жизни семейной отвлекали его от постоянных кабинетных занятий».
Иногда приобщение к делам младшего брата шло на фоне довольно многолюдного общества. Например, 18 июля 1822 г. Николай Павлович вернулся в Аничков дворец «по Неве» на «паровом куттере», при этом «у Фонтанки пересел в лодку к жене, толпа на мосту, доплыли до Кабинета, Милорадович и пр., толпа, вошел в дом пешком, в комнаты, все уходят, Кавелин, Ангел, дождь, втроем с ним обедать в павильон, моей жене дурно, переполох, миновало, обедали, отобедали, работал с Ангелом над школой для младших гвардейских офицеров, уехал, я в дом».
Периодически Александр I оставался на завтраки и обеды в Аничковом дворце: «Император, обедали втроем, очень весел, говорил о Константине, о Шуваловой, о детях, шалун у камина, работал с ним, до 3-х, ушел через [комнаты] детей» (16 января 1822 г.); «Император, завтракали вместе, уходит» (26 марта 1822 г.); «Пошел в церковь, закончилось, вышел, Моден, потом Император, объяснение с ним и женой, доброе, завтракал, уходит» (28 марта
Междуцарствие 1825 года и восстание декабристов. В переписке и мемуарах членов царской семьи. М.-Л., 1926. С. 13–14.