Аничков дворец. Резиденция наследников престола. Вторая половина XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора. Игорь Зимин
Аничковские»[185].
При Николае I число аничковских балов строго не установливалось и зависело от множества причин. В «хорошие» годы их могло быть несколько. Еще раз отмечу: главной их особенностью являлось то, что на эти балы приглашались люди, лично приятные императорской семье или входящие в «ближний круг» семьи. Соответственно, эти балы «отличались не многолюдством и носили несколько домашний, семейный характер. Не танцующих было немного»[186].
Полуофициальный стандарт аничковских балов складывается при Николае I. При этом следует учитывать, что с 1817 по 1825 г., в последние годы правления Александра I, светская жизнь петербургского бомонда была довольно лаконична. Но молодая супружеская чета устраивала балы в своей резиденции просто в силу своего статуса. Александра Федоровна вспоминала: «В городе сезон балов начался рано и открылся балом в Аничковском дворце 3 октября (1818 г. – И. 3.) в день рождения моего брата, наследного принца. Это было событием для нашего Аничковского дворца, так как это был наш первый прием в Петербурге, и меня впервые тогда увидели исполняющей обязанности хозяйки дома. К нам отнеслись снисходительно; очень хвалили наш бал, наш ужин, нашу приветливость и подобным поощрением возбудили в нас желание принимать и веселить общество у себя. Когда человек молод и красив, когда сама любишь танцевать, легко всему угодить, без особенных усилий»[187]. Замечу, что в то время Александра Федоровна была беременна и активно не танцевала.
В последующие годы балы в Аничковом дворце продолжались, и факт их проведения время от времени фиксировался в дневниках и мемуарах. Относились к ним по-разному, например, императрица Елизавета Алексеевна совершенно не рвалась на балы в Аничков дворец. 30 декабря 1821 г. она откровенно писала матушке: «Я вдвойне радовалась сему спокойствию, поелику смогла ускользнуть от сегодняшнего бала у великого князя Николая, что при иных обстоятельствах совершенно невозможно. Вообще говоря, я отнюдь не против развлечений, но, признаюсь, теперь балы для меня это усталость и несносная пустота, особливо в тех случаях, когда затруднительно выбрать такое общество, которое лучше других отдаляло бы меня от танцевальных утех, которые чаще всего и занимают почти все время»[188].
В те годы балы в Аничковом дворце носили рядовой характер, поскольку Николай Павлович, при всей значимости великокняжеского статуса, – только третий брат в семейной иерархии, следовательно, бесконечно далек от трона. В воскресенье 19 ноября 1822 г. Николай Павлович кратко записал в дневнике: «…вышел в гостиные, принимал гостей, бал, много народу в белой комнате, Императрица прибывает по большой лестнице, иду встречать Матушку, танцевал полонез с обеими, танцевал с Натальей, Адель Голицыной[189], Адель Строгановой и Марией, ужинали в большой столовой, музыка измайловская, Их Величества уезжают, провожаю Матушку, поднялся обратно, танцевал до 3, мы уходим»[190].
Как
Александр III. Мемуары графа С.Д. Шереметева. М., 2001. С. 505.
Александр III. Мемуары графа С.Д. Шереметева. М., 2001. С. 509.
Елизавета и Александр. Хроника по письмам императрицы Елизаветы Алексеевны. 1792–1726. М., 2013. Письмо № 94.
Голицына Аделаида Павловна (урожд. графиня Строганова, 1799–1882) – с 1821 г. супруга князя В.С. Голицына (1794–1836).
Записные книжки великого князя Николая Павловича. 1822–1825. М., 2013. С. 148.