Маска Зверя. [история чёрного серебра]. Любовь {Leo} Паршина
![Маска Зверя. [история чёрного серебра] - Любовь {Leo} Паршина](limg_read396419.jpg "Маска Зверя. [история чёрного серебра] - Любовь {Leo} Паршина")
тому обернуться, то едва сдержался, чтобы не отвести тут же взгляд в смущении – через всю левую половину лица мужчины шел глубокий грубый шрам. Левого глаза не было вовсе, а пустую глазницу закрывала кожаная нашлепка на ремешке, скрывающемся под волосами.
Разумеется, тут же стояли Саймон Мейерс и Филипп Лорел – оба радостные, чуть взволнованные.
Едва Саша вошел и полог сомкнулся за его спиной, все голоса смолкли, все взгляды обратились к нему.
Марк чуть сжал плечо своего подопечного и вывел его еще на два шага вперед.
– Александр, – коротко и отчетливо представил он его.
Затем римлянин по очереди стал называть Саше всех присутствующих. А юноша отчаянно старался не показать своего изумления от каждого имени, от каждой фразы, и ничем не выдать легкую дрожь.
– Кьяра Безаччо. Родилась во Флоренции, затем вышла замуж и приобщилась к нашему скромному сообществу в Венеции. В общем, прекраснейшая дочь Италии. – (Кьяра величаво кивнула в знак приветствия, улыбнувшись комплименту.) – С ней – ее верная юная спутница Делия Дево. Слышал ли ты, Александр, о Гранд Опера в Париже?
– Разумеется, слышал.
– Так вот, этот дворец муз еще не был построен, а мадемуазель Дево уже порхала в лучах газовых светильников в театре на улице Ле Пелетье.
Делия, не сдержавшись, поднялась с кушетки и сделала прелестный, изящный реверанс.
– А эти достойные господа – наш милый брат Родриго, бывший пёс Господень, Domini cane, и его юный спутник лейтенант Джеймс Бартон. Не считая тебя, Александр, Джеймс – самый младший среди нас.
Вдруг Родриго поднялся со своего кресла и устремился к Саше – все с тем же полубезумным взором и распростертыми объятиями. Гимназист еле успел вдохнуть, прежде чем костлявые руки сгребли его, сжали, как в тисках. Родриго судорожно и пылко пробормотал что-то на испанском, прибавил по-английски «Dear child», поцеловал юношу в щеку своими ледяными губами, холоднее которых был только его же нос, и отошел в сторону с поникшей головой.
– Чего ему от меня надо? – от волнения чересчур громко шепнул Саша Марку.
Филипп, Саймон, Кэт и Кьяра, очевидно, тоже хорошо понимавшая по-русски, едва сдержали улыбки. Филипп даже отвернулся и слегка прокашлялся.
Родриго, так и не севший обратно, только бросил на них печальный, почти сострадательный взгляд из-под ресниц. Глаза у него, кстати, как успел заметить Саша, были очень необычными – зелеными, с красной «короной» лопнувших капилляров по краю радужки.
Марк, задумчиво усмехнувшись, пояснил:
– Фра2 Родриго считает, что «тебя, милое дитя, ждет Лимб3, в отличие от нас, грешников, коим предстоит вкусить всю горечь адовых мук». Признаться, не припомню, чтобы за последние лет сто Родриго кому-то говорил столь теплые слова, Александр. Ты можешь гордиться, а главное – быть спокойным
Fra (от итал.) – брат.
В католицизме и в средневековых европейских представлениях в целом – крайний, «щадящий» круг ада, куда попадают некрещеные младенцы и добродетельные язычники.