Маска Зверя. [история чёрного серебра]. Любовь {Leo} Паршина
![Маска Зверя. [история чёрного серебра] - Любовь {Leo} Паршина](limg_read396419.jpg "Маска Зверя. [история чёрного серебра] - Любовь {Leo} Паршина")
намного раньше.
«И все же, как это странно, ужасно, но и ужасно глупо, – думал Саша позже про Колю. – Что за блажь? Зачем?! Просто так взять и оборвать все. Расстаться с простой, понятной, радостной жизнью обычного человека. А самый кошмар в том, что Коля младше меня… Всего на год, но все же. Я уже ползал, начинал говорить, а он только-только родился. И теперь – я перешел в последний класс гимназии, а он умер. Насовсем. Все же, зачем?! Да останься я прежним, с какой радостью я бы прожил свой век. И каждый день Бога за жизнь благодарил…»
В этот день, неся в ранце первые домашние задания, а в голове – невеселые мысли, Саша побрел к дому Марка. Ему хотелось наконец-то узнать подробности о таинственной «первой субботе сентября», чтобы понять, к чему готовиться. И еще отчего-то очень интересно было услышать, что скажет древний римлянин о глупом самоубийстве обычного петербургского юноши. Чем больше мнений Марка у него будет, тем скорее он узнает его самого.
Подходя к дверям парадного, Саша с тревогой ощутил, что почти соскучился по мрачному, таинственному наставнику. Самому необычному человеческому существу из всех живущих… Хотя Марк Альфений и принадлежал к особой породе, все равно не получалось думать о нем иначе, кроме как о человеке.
Люди ведь тоже разными бывают. Иного, самого обычного, самого теплокровного, человеком назвать язык не повернется. Взять хотя бы того же Франческо, лакея Марка. Спроси любого – «Кто из этих двоих живет со времен Флавиев и пьет людскую кровь?» – никто бы и не подумал на истинного хозяина.
Удивительно, но перед этой ходячей ручной мумией Саша испытывал трепет, будто перед каким-то важным чиновником или, скорее, перед великокняжеским привратником.
– Добрый день, – как всегда поприветствовал Саша хмурого Франческо и, как всегда, не услышал ответа, получив только взгляд, полный, по меньшей мере, сомнения в том, что день добрый.
Заперев снова дверь, Франческо указал на коридор, ведущий в гостиную, с таким выражением, с каким обыкновенно указывают на выход. Саша любезно улыбнулся, кивнул в знак благодарности и прошествовал вперед.
Лакей тут же оставил гимназиста, а сам вновь скрылся в комнатах.
В гостиной было пусто и сумрачно от задернутых плотных занавесок и непривычно тихо. Римлянин в такой час, разумеется, еще спал.
Саша устроился на диване, достал из ранца учебник, но раскрыв на случайной странице, просто положил его на колени, а сам полуприлег на широкий подлокотник. Будто бы задремал над книгой. На самом деле, ему зверски хотелось спать, но просто так развалиться в чужой квартире было неловко.
Дневной сон пришел достаточно быстро, приведя с собой полуденных бесов – тяжелые, тревожные сны. Была ли всему виной весть о несчастном происшествии, или же виновато было солнце, все же сочащееся через занавески, но во сне Саши по анфиладе старых комнат танцевала Смерть…
Кругом, как на балу или ассамблее, стояли, сидели люди,