Развратная. Маша Моран
от окна, утратив всякий интерес к отъезжающей машине. Раньше она обязательно стояла бы до последнего – следила бы, пока такси не скроется за поворотом и по-детски молилась, чтобы все прошло хорошо. Сейчас же ее занимали совершенно другие мысли.
Вика понимала, что это сумасшествие, какое-то безумие… Но намного больше отправляющегося в командировку мужа ее волновала клубника. Неужели Павел действительно ее принес?! Больше ведь некому. Вика распахнула дверцу холодильника и удивленно замерла на месте. Он накупил дорогущих деликатесов, на которые Вика даже не смотрела в магазине. Удивительно, как Рома не отчитал ее еще и за них. Аромат клубники заполнил всю кухню. Вика потянулась к пластиковой коробочке, откинула крышку и взяла кроваво-алую ягоду.
Она поднесла ее к лицу и вдохнула невероятный запах. Пахло волшебно. Летом, смехом и чем-то невообразимо греховным. Захлопнув дверцу, Вика прижалась к ней спиной, откусила кусочек ягоды и блаженно закрыла глаза. Терпко-сладкий сок потек по языку и губам. Невообразимый вкус. Настоящая клубника – не тот суррогат, что продается обычно в магазинах. Вика доела и даже облизнула пальцы. Как бы удержаться и не съесть все? Она будет есть по две штучки в день, не больше. Максимально растягивая удовольствие. Довольная принятым решением, Вика направилась обратно в спальню, но неуклюже задела ногой стол. По лодыжке будто прошлись наждачкой. Вика даже вскрикнула от боли. Она нагнулась, чтобы рассмотреть рану. От увиденного ее бросило в жар, кровь хлынула к голове, в ушах зашумело, щеки и лоб пылали. Спину защекотала холодная капля пота. С одной стороны на коже выделялись четыре изогнутых красных раны, едва начавших затягиваться. Кожа вокруг алых, покрывшихся коркой полумесяцев, уже пожелтела. Точь-в-точь, как в ее кошмаре. Это невозможно. Или вчера она не заметила их среди других синяков? Но ведь там они никак не могли появиться. Вика отерла покрытый испариной лоб. Не нужно волноваться понапрасну. Скорее всего вчера она просто не обратила внимание на царапины. Да мало ли как она умудрилась их получить! А ночью нога разболелась, вот и приснилось такое. Да, так и было.
Убедив себя, что ничего страшного не случилось, Вика вернулась в спальню и снова легла. Но сон не шел. За окном едва-едва занимался рассвет. Хмурое небо нависало прямо над домами, обещая новую порцию снега. Поехать бы сейчас в старый дом, оставшийся от родителей. Там, наверное сейчас красота. Как в сказке. Вика нахмурилась. Может, встретить Новый год за городом? В доме? Он, конечно, совсем маленький – одноэтажный, но теплый и надежный. Отец строил на века. За месяц Вика успеет привести его в порядок. Правда, придется повозиться – она давно там не была. Но почему бы и нет?
Неожиданно пришла другая мысль. Этот дом всегда был для Вики убежищем… Рома настаивал на продаже. Дом ему не нравился: он называл его «старой хибарой» и развалюхой, уговаривал продать, а деньги вложить в новую квартиру. Вика не соглашалась. Он был памятью о родителях. Единственной памятью. Они не особенно ладили. Вика никак не могла смириться с тем, что ее отдали в интернат, что она была фактически одна, пока родители устраивали