Анастасия. Загадка великой княжны. Питер Курт
ними.
Поэтому они и старались убедить ее, что страхи ее напрасны. Они говорили ей, что в Берлине она в безопасности, что «особы избранной крови свободно передвигаются по всей стране и ничего с ними не случается», но им так и не удалось убедить ее. «Здесь много русских шпионов, – говорила фройляйн Унбекант. – Клиника – лучшее убежище. Если бы в России не произошла революция, всё было бы по-другому».
Сестры в Дальдорфе никогда не сомневались, что фройляйн Унбекант – русская. И дело было не в ее «восточном» акценте и не в том, что во сне она говорила на разных языках. «Она говорила по-русски как русская, – свидетельствует Эрна Бухольц, бывшая учительница немецкого языка, жившая некогда в России, – а не как выучившая русский иностранка». Сестра Бухольц первой ухаживала за фройляйн Унбекант и впоследствии вспоминала событие, имевшее место уже летом 1920 года:
«Во время ночных дежурств у меня была возможность поговорить с ней, так как она обычно страдала бессонницей… Однажды вечером я рассказала ей, что приехала из России, говорила о соборе Василия Блаженного в Москве и вообще о русских делах. Она кивала и сказала, что знает всё это… Я спросила ее, знает ли она русский. Она отвечала утвердительно, и мы заговорили с ней по-русски. Она говорила без ошибок, полными связными предложениями, без всяких затруднений… У меня сложилось четкое впечатление, что она прекрасно знает русский язык, ситуацию в России и особенно военные проблемы».
Весь остальной персонал мог подтвердить, что фройляйн Унбекант говорила о России уверенно и точно. «Она обнаружила такое основательное знание географии, – говорила одна из сестер, – и такое владение политическими вопросами! Я сразу могла понять, что она из самого высшего общества». И она имела разительное сходство с членами русской царской семьи. По крайней мере, так казалось сестрам, сравнивавшим ее внешность с фотографиями царской семьи в одном из иллюстрированных журналов. Много таких журналов валялось на столах в клинике, некоторые из них еще 1914 года, а в других, более свежих, сообщалось сенсационное известие об убийстве царя и его семьи в Екатеринбурге. Внимание сестер сразу же привлекла фотография четырех царских дочерей. Они внимательно ее рассматривали, обсуждали и, наконец, решили поставить вопрос прямо: они показали журнал фройляйн Унбекант.
Сестра Берта Вальц утверждала, что при виде фотографий «поведение фройляйн Унбекант заметно изменилось». Она «очень опечалилась, побледнела и сказала: “Я всё это знаю!”» Собравшись с духом, сестра Вальц указала на одну из великих княжон и сказала, что эта царская дочь, предположительно, спаслась. Фройляйн Унбекант поправила ее и сказала: «Нет, не эта, но другая».
Которая? Сестра Вальц очень хотела узнать, но фройляйн Унбекант ничего не сказала. «На следующий день она была в полном изнеможении и в депрессии».
Сестра Вальц убеждена, что то был первый раз, когда фройляйн Унбекант увидела фотографии царской семьи, но, в соответствии с еще одним свидетельством,