Пустоши. Павел Чибряков
о чём-то большем, чем это доступно большинству людей. В этом была, конечно, некоторая доля тщеславия, даже гордыни – что-то сродни нищему, внезапно ставшему богатым, – но был и искренний интерес – как изголодавшийся человек поглощает всё, что доступно.
Как, наверное, всё обязательное, школьная программа казалась скучной и ограниченной. Например, однажды ему захотелось овладеть английским языком быстрее и в большем объёме, чем это предлагается в школе. Михаил Захарович согласился, что изучение не такой уж сложной английской грамматики в школе излишне затянуто, и поэтому нередко школьники просто теряют интерес к выцеживаемым по капле знаниям, потому что плавать в маленьких лужицах – не интересно.
У Витьки ушло меньше года на неспешное, надо сказать, изучение практически всей английской грамматики (всё-таки в совершенстве выучить иностранный язык самостоятельно, к сожалению, практически невозможно; по крайней мере, ему это не удалось), и потом мог просто пополнять свой словарный запас, расширяя, опять-таки, своё восприятие мира, читая некоторых англоязычных авторов в оригинале. И не важно, что так понравившиеся ему рассказы Сомерсета Моэма были переделаны специально для изучающих язык – в самом сознании того, что ты способен воспринять что-то, написанное на другом, когда-то чужом, языке, было нечто потрясающее.
Наряду с этим Витька не упускал возможности поиграть в футбол, пошляться, иногда допоздна, где-нибудь с приятелями, которых у него теперь было немало, или «отчебучить» что-нибудь свойственное подросткам.
Как большинство подростков, Витька был озабочен рельефностью своего пресса и объёмом бицепсов. И поскольку его данные были очень даже неплохими – физические упражнения давали хорошие результаты, что поддерживало стимул к продолжению занятий. Дядя Олег отдал ему старые гантели и почти новенький эспандер. С несколькими приятелями они самостоятельно пытались отрабатывать удары ногами. И не важно, что всё это было на дилетантском уровне – важным было стремление к развитию.
– — – —
Когда Витьке было пятнадцать, мать «сошлась» с мужчиной, и их жизнь несколько изменилась. Нельзя сказать, что это были большие перемены – просто изменились привычные мелочи, на которые, обычно, не обращается внимание. Витьку «переселили» в большую комнату, которая, однако, не могла быть только «его» хотя бы потому, что в ней стоял телевизор. Так что теперь вечерами приходилось «делить» комнату с матерью и дядей Альбертом, или, если не хотелось смотреть с ними телевизор, уходить на кухню, чтобы почитать. Надо признать, это вызывало у него лёгкое раздражение. Совсем чуть-чуть.
Дядя Альберт был коренастым, несколько склонным к полноте, мужчиной, работающим водителем автобуса на пригородных маршрутах. Это был обычный, «средний» человек, считающийся среди таких же, как он «человеком в порядке». Но Витька считал его просто скучным и «недалёким». Он мог бесконечно много болтать, забавляя этим слушающих