История Французской революции. Том 1. Луи-Адольф Тьер
Людовика XVI, позорило себя перед Европой бессильной, малодушной внешней политикой.
Народ уже начинал волноваться; во время борьбы с парламентами несколько раз случались беспорядки, в особенности когда вышел в отставку архиепископ Тулузский. Народ сжег его изображение, ругал вооруженных людей и даже нападал на них; судебная власть вяло преследовала агитаторов, которые поддерживали ее же дело. Всюду смутно носилось ожидание скорого переворота и поддерживалось постоянное брожение. Парламент и высшие сословия уже видели обращенным против себя оружие, которое сами дали народу. В Бретани дворянство восстало против удвоения и само отказалось послать депутатов. Буржуазия, оказавшая бретонскому дворянству такую помощь против двора, теперь обратилась против него, и уже произошло несколько кровопролитных схваток. Двор злорадно отказал дворянству в помощи и даже арестовал нескольких его представителей, приехавших в Париж просить о помощи.
Точно сами стихии приняли участие в общей сумятице. Тринадцатого июля выпал град, уничтоживший весь урожай, так что снабжение Парижа продовольствием сделалось крайне затруднительным, особенно в виду готовившихся смут. Можно было предвидеть, что очень трудно будет прокормить огромную столицу, когда политические беспорядки поколеблют доверие и прервут сообщение. Сверх того, никто не мог вспомнить столь ужасной зимы, последовавшей за несчастьями Людовика XVI, чем зима 1788–1789 годов
Благотворительность и тут поспешила на помощь с трогательным рвением; но этой помощи было недостаточно, чтобы облегчить бедственное положение простого народа. Со всех концов Франции сбежались толпы бездельников и бродяг, которые, выстроившись длинной вереницей от Парижа до Версаля, выставляли напоказ свою нищету и наготу. Они являлись при малейшем шуме с целью воспользоваться любым шансом, которых всегда много бывает у людей, ищущих, где бы поживиться хлебом насущным.
Одним словом, всё шаталось и складывалось так, что переворот был неизбежен. Целое столетие злоупотребления постепенно раскрывались и доводились до крайности; двух лет оказалось достаточно, чтобы возбудить восстание, закалить народ, привлечь его к участию в раздорах привилегированных классов. Наконец, бедственные явления природы и нечаянное стечение разных случайных обстоятельств ускорили катастрофу, которую можно было, пожалуй, еще оттянуть, но отвратить уже было невозможно.
При таких-то условиях происходили выборы. В некоторых провинциях они прошли бурно, везде очень оживленно, а в Париже чрезвычайно спокойно благодаря большому согласию и единодушию. Раздавались списки; со всех сторон было заметно желание сговориться. Торговцы, адвокаты, литераторы, к своему собственному удивлению впервые собравшиеся вместе, понемногу привыкали к свободе. В Париже они сами переизбрали назначенных королевской властью управляющих выборами и, не меняя лиц, подтвердили их возможности, поддержав их.