MCM. Алессандро Надзари
примелькались, и о них сразу предупреждали жестами, если не спроваживали. Кроме того, Мартину нужно было подтолкнуть Генри, слегка подзабывшего об уговоре, чтобы тот начал наконец-то закидывать удочку и искать выход на каких-нибудь чудиков. Может, потому территорией экспедиции и был выбран Холм. Может, он это и так делал, незаметно для всех посторонних, включая друга, которого тем самым стремился обезопасить от возможных и без того возникающих нежелательных взглядов. Но всё же вряд ли, скорее, эти измышления были вызваны сентиментальным алкогольным порывом. И потом, Генри сам виноват, ведь когда они первый раз пришли в это заведение, произошёл следующий диалог:
– Ещё одно место, где можно говорить два непечатных слова на «б»?
– И даже заказать два других! А вот и одно из них, – то была свободных нравов девушка, подрабатывавшая на раздаче харчей. Она-то и стала тем клеем, который присовокупил Мартина и Генри к остальной заседавшей – да и залежавшейся, прямо скажем, – братии. Впрочем, разговор с ней был весьма необременителен, хоть и полон пустой светскости местного пошиба. Была ли она, с учётом её вопросов, информатором? Нет, памяти ей явно хватало лишь на подсчёт сантимов – долги во франках были прерогативой хозяина пивной-сводной. Гетера просто любила звук голоса Генри и надеялась продолжить разговор уже наедине с ним и его мошной. Тут Мартин то ли хохотнул, то ли кашлянул и подкрасился в лице пунцовым от двусмысленности.
– Так как это ты, Анри, познакомился с тем зардевшимся мальчиком?
– Ты только не смейся… ну вот, ты уже, но я всё равно расскажу. Знаешь, что такое Гранд-тур? Нет? Есть такая забава, перекочевавшая от аристократии к более-менее крепким семействам: отправлять юнцов в турне по Европе. Ну, там, обязательные для культурного обогащения города и регионы, а кому и языковая практика.
– Как старомодно. Погоди, Анри, так ты из благородных?
– Ты не представляешь, насколько старомодно и утомительно в организационном смысле, – проигнорировал он вопрос, – ладно хоть с поездами быстрее выходит. И потом, если бы не это, я бы здесь не осел.
– Да, ты бы здесь не осёл! – проснулся за соседним столом какой-то шляпник.
– Ой, ну вот, – надула губки противоположность барменши из «Фоли-Бержер» в исполнении Сюзон и Эдуарда.
– Да, так что, может, звучит и пафосно, зато теперь я могу шлёпнуть и ущипнуть самую милую девушку в округе, – последовали визг и смех.
– Но нашего молчуна-то ты как встретил?
– А, да мы с ним на одном пароходе из Дувра плыли. Сначала даже взглядами старались не пересекаться и понятия не имели, что нам по пути. Он считал меня повесой и селадоном, а я его – обыкновенным занудой.
– А оказался занудой необыкновенным? – подал голос обладатель зашитой заячьей губы.
– Он и сейчас такое впечатление производит, – пыталась она втянуть Мартина в разговор, но тот ещё зрел.
– Он очаровашка,