Ромео во тьме. Эл Даггер Элеонора Хитарова
от нечего делать, Паулина лениво поднялась со стула и стала медленно изгибаться в такт музыке. Она танцевала как бы нехотя, с томлением. Она давал ему, как следует рассмотреть себя. Было нечем дышать. Ромео теребил ворот футболки, пытаясь освободить горло для вдоха. Тем временем Паулина уже незаметно расстегнула большую часть пуговиц на своей блузке. Ее юбка поднялась так высоко, что приоткрыла кружевную резинку на черном чулке. Она двигалась совсем рядом, она смотрела на него своими дымчатыми глазами. Ее огромный рот был полуоткрыт, а грудь бесстыдно выглядывала из-под распахнутой ткани. Она звала его. Звали серые глаза, звал красный влажный рот, звала кружевная резинка на чулке, поперечные ленты на голой спине. Его голову паутиной затянул густой туман.
Спустя мгновение он уже молча волок ее вдоль барной стойки, по уже проторенному пути.
Он торопился. Он не мог терпеть, не мог ждать, он почти не контролировал себя. Ему было не до сантиментов, комплиментов и ухаживаний. Она сама была виновата. Она спровоцировала его. Он прижал ее к стене с такой неожиданной силой, что она сдавленно охнула.
С блузкой не было проблем: ее и так почти не было, юбка тоже не стала преградой. Когда Ромео рывком вздернул ее и скользнул рукой вверх по бедру Паулины, сладостная дрожь пробежала по всему его телу: на ней не было белья. Возбуждение захлестнуло его горячей волной снизу живота до самой макушки. В голове вместо мозга плескалась раскаленная лава. Он сипло застонал, когда она сама подалась к нему и закинула длинную тонкую ногу ему на пояс. В дверь туалета ломились пьяные мужики, но их стук послужил Ромео только, все ускорявшимся ритмом. Она тонко взвизгивала при каждом толчке. Сознание Ромео билось в огненных потоках лавы, он весь был единым пульсирующим нервом, в который вонзили раскаленную иглу. Он обхватил ладонью ее шею и прижался к ней губами, чтобы приглушить свои вскрики. Темп их ускорился до безумного галопа, от наслаждения у него перехватило дыхание, как вдруг…пронзительно зазвонил телефон.
Каким образом он умудрился сунуть его в карман, когда тащил девушку в туалет?! От вибрации трубка выпала из кармана и со стуком упала на пол. На полу он продолжал звонить. Он звонил и звонил, крутясь волчком, заполняя сверлящим звуком все пространство.
Ромео обвел туалет безумным, невидящим взглядом, посмотрел на трубку. На дисплее мигало: «Мама». Сознание толчком тут же вернулось в его тело. Он торопливо отстранился от Паулины, одной рукой подхватил джинсы, второй потянулся за телефоном, но запутался в штанах и упал на пол. Девушка смотрела на него. Глаза ее расширились. Она была обескуражена, не ожидая ничего подобного. Она замерла, она даже не пыталась прикрыться.
– Да, мам. – еще срывающимся голосом сказал Ромео. Сердце его колотилось в затылке, в ушах, в горле. – Мам я…я…– он смущенно глянул на Паулину, взгляд которой стал презрительным. – Нет, я просто бежал. – Нашелся он. – Да, я бежал к машине, через дорогу. Ну да, сейчас поздно, я скоро буду. Не волнуйся, я скоро приеду. Мама, сегодня я делал все, как тебе говорил. Да. Извини, мам. Я…я… люблю только тебя.
Взгляд