Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг.. Александр Булгаков

      Александр. Москва, 18 декабря 1821 года

      Всякий раз, что выглядываю из окошка, сожалею о бедном Закревском. Как-то он едет, или, лучше, как-то плывет и тащится? Дождь шел вчера, и теперь так, как бы летом. Не говоря уже о распутье и болезнях, весь посев пропадет, и прощай, надежда на будущий год. Бог, видно, наказывает людей.

      Я вчера в манеже Апраксина, куда ездил смотреть славного жеребца Бурбона, нашел Лунина и Керестурия. Нас славно промочило в санях, заехали мы к Лунину и ну играть в бильярд. Тут явился также князь Трубецкой, брат княгини Потемкиной, моей силы точно, и прегоряченькой. Начав с 10 рублей, я наколотил на 150 рублей. Ну, давайте последнюю на квит? Я думаю себе, зачем не играть на чужие деньги. Только он такие делал ракро, а я так часто терялся на желтую, что проиграл всухую. Прощай, 150 рублей! По пристрастию к бильярду, не поехал обедать к князю Н.Гагарину, к коему был зван, послав записку, и остался обедать у Лунина; после обеда опять в бильярд, ввечеру забежал домой, отправить к тебе письмо, а там опять в бильярд. Жену отправил одну к Пушкиным, а сам, проиграв до второго часу, домой приехал; она только что явилась. Самый бильярдный день. Да и что делать в проливной дождь?

      Отделение идет к концу, имеет долгу около восьми тысяч рублей, кои не знает, как взыскать с членов. Сделал сам старшинам предложение о соединении отделения с нами, чтобы один бал был у нас, а другой у них, чтобы в простые дни ездили в отделение и дамы играть. Конечно, есть игроки до упаду, но тогда все курильщики уйдут в Английский клуб, ибо при дамах непристойно будет курить, и проч. Все это ничего не произведет. Я тех мыслей, что не только отделение, но и Собрание упадет. Не тот век. Никто не любит веселостей невинных. Ныне молодой человек лет двадцати – полковник, труды его истощили, он в ревматизмах, ничто его не веселит, ему не танцевать, а играть бы или рассуждать о политике.