Зайтан-Бродяга. Илья Слобожанский
и встал. – А давайте выпьем за нас?
– А давай. – Тут же согласился Гунька, и мы выпили.
Гундосый принёс ещё кислой, мясо остыло подали горячий супчик. Болтали о жизни, про охотников, о жадности Хабибулы. Вспомнили Шваньку и её девиц. Говорили душевно, с пониманием. Вечер удался если бы Михалыч не заговорил о болоте.
– Вот что я тебе скажу Бродяга. – Михалыч отодвинул кувшин что бы лучше меня видеть. – Как не крути, а на болото пойти нужно.
– Пошли. – Без уговоров согласился захмелевший Гунька. – Да я с тобою хоть куда.
– Спасибо. – Поблагодарил Михалыч. – Но. – Михалыч закурил. – Извини друг, с тобою не пойду.
– Это почему же? – Гунька насупился.
– Дороги не знаешь.
– Согласен. – Гунька кивнул. – А кто знает?
– Он. – Палец указал в мою сторону. – Уговори Бродягу, озолочу.
– Тьфу на тебя. – Ответил Гринька. – Зачем мне золото? Ты патронов дай.
– Дам.
– Бродяга. – Позвал Гунька. – А пошли на болото. Он нам патронов даст.
– Сходить конечно можно. – Кислая ударила в голову, я осмелел. – Хорошо бы ещё знать куда? Болото большое.
– Куда тебе нужно? – Гунька потянулся через стол, стукнул своим кувшином о кувшин Михалыча.
– Там дерево. Бурьян во. – Михалыч поднял руки.
– Что здесь, что там, везде деревья. – Сообщил я. – И бурьян во. – Пришлось повторить всё как делал Михалыч. – Ты скажи, какая там трава, камни? Может что-то особенное заметил?
– Ничего я не заметил. Темно было.
– Это плохо. – Заметил Гунька. – Болото ого-го-го, большое оно.
– Мы из пещеры вышли. – Чуть ли не прокричал Михалыч, прикрыл рукой рот точно испугался, огляделся и прошептал. – Камни там, здоровенные. Огромная глыба над головой.
– Глыба? – Переспросил я.
– Ну да. – Михалыч кивнул. – Когда вышли, она сбоку стояла. Камень большой, гладкий. Может мне и показалось. – Михалыч погасил в тарелке окурок, хлебнул из кувшина. – Памятник это. Голова чья-то.
– Пещера. Голава. – Выдохнул я. – Не скажу точно, но таких голов я знаю три. И все они возле пещер. Идолами у нас их зовут.
– Молодец. – Обрадовался Михалыч. – Я в тебе не сомневался. Ну, так что, отведёшь?
– А как же Чёрт? – Напомнил Гунька. – Растрезвонит, пришибут нас. Поговорил бы ты с ним. Откажется к нам приходи.
– Нет никакого чёрта. Был и весь вышел.
– Помер? – Спросил Гунька и поднял кувшин. – Спасибо Чёрту, вовремя помер.
– Ты чего? – Пришлось ткнуть Гуньку кулаком в бок. – Нельзя так о покойниках. Давно помер?
– Давно. – Прикрывая ладонью насмешку ответил Михалыч. – Где могила не знаю, на похоронах не был.
– Что за имя такое? – Макая в пасту мясо осторожно спросил Гунька. – Откуда он родом.
– Оттуда. – Михалыч указал пальцем в потолок и расхохотался. Поначалу я не понял почему он ржёт, но потом глянул на Гуньку и тоже рассмеялся. Любит Гунька пасту, мажет ею мясо без меры. Вот и измарал нос, щеку, ещё