Месть сыновей викинга. Лассе Хольм
вы втроем остались? – поинтересовался я.
Причина присутствия повара была очевидна: его деятельность необходима для выживания двух других монахов. Ни Сельвин, ни Вальтеоф не были приспособлены к такому полезному занятию, как приготовление пищи.
– Мы сами вызвались остаться, – кротко произнес Вальтеоф, – чтобы присмотреть за монастырскими владениями, принадлежащими Господу.
– Так вот почему скандинавы обнаружили тебя дрыхнущим в постели аббата Этельберта?
Брат Сельвин строго посмотрел на товарища, который, проведя рукой по лысой макушке, скорчил недовольную гримасу в попытке защититься от нападок.
– К утру я, естественно, собирался вернуться в привратницкую.
– Быть может, ты надеешься, – продолжал я, – что Этельберт останется в Эофорвике, и ты сможешь навсегда занять его место? – Я перевел взгляд с Вальтеофа на Сельвина. – А ты получить пост его писца?
Писарь и не подумал мне возразить. А Вальтеоф оказался менее сдержанным.
– Ты здесь больше не имеешь никакого влияния, Вульф. В общем-то ты никогда его не имел. А Ярвис теперь далеко.
– То есть он в Эофорвике вместе с остальными?
Вальтеоф презрительно улыбнулся, уловив в моем голосе облегчение.
– Тебе не стоит так беспокоиться о брате Ярвисе в данный момент. Как думаешь, что скажут твои новые друзья, узнав правду о том, кто ты такой и что натворил?
Я покосился на Ильву, которая вновь проявила интерес к монахам. Брат Сельвин решил проявить инициативу и обратился к воительнице:
– Ты являешься предводительницей этой стайки дикарей, но поскольку ты понимаешь наречие саксов, позволь предупредить, кого ты пригрела под своим крылом, язычница. Думаешь, Вульф – безобидный мальчик, который поможет тебе запустить руки в церковную сокровищницу? Нет, он – пособник дьявола, воплощенное зло. В нем гораздо больше от волка, чем от человека. В его венах течет звериная кровь!
Меня охватила волна гнева. Холодная луна отражалась в заклепке на ножнах, торчавших из-под локтя Ильвы. Не успев толком подумать, я схватил костяную рукоятку ножа. Три длинных шага приблизили меня к Сельвину на расстояние вытянутой руки. Лезвие скользнуло по его ключице и оставило кровавую полоску на грубой ткани рясы.
Крик монаха в одну секунду остудил мой пыл. Я покачнулся и отступил. Сельвин приложил руку к ране. С выражением триумфа на лице он посмотрел на окровавленную ладонь.
– Это будет стоить тебе жизни, – сказал он. – Даже варвары не столь глупы, чтобы поверить в твое вранье.
– Как говорит Спаситель, – не преминул добавить Вальтеоф.
Ильва выхватила меч. Взгляд близко посаженных глаз метался между мною и монахами. Наконец она приняла решение. Меч описал в воздухе идеальную дугу и запросто рассек голову брата Сельвина от макушки до подбородка. Кровь и мозги брызнули мне прямо в лицо, осколок черепа угодил в рот. Я плевался и откашливался.
В течение нескольких секунд тело Сельвина оставалось в вертикальном положении, затем рухнуло,