Ищи меня за облаками. Наталия Миронина
от нормы, и часто люди, подверженные этому, делали успешную карьеру в самых разных областях. Соломатиной нравилась эта работа. Еще она консультировала в детских учреждениях и вела уроки для дошкольников с различными нервными заболеваниями. Все это было в рамках учебной практики, и руководитель курса Брыкалова не могла нарадоваться на любимую студентку.
– Очень хорошо. Я даже уже сомневалась, встречу ли такое рвение и такие способности!
Та же Брыкалова порекомендовала Инну в один из институтов.
– Знаете, там не только можно заниматься научной работой, но и принимать пациентов. А это дополнительный заработок, – прервав поток благодарностей, пояснила она Инне.
Соломатина была на седьмом небе от счастья. Больше всего она боялась остаться без работы – как такового распределения не было, каждый шел, куда мог, где были связи. Из всего курса она оказалась самой везучей.
Однокашник Егоров имел другое мнение на этот счет:
– Ты заработала это место. Головой и задницей. А также нервами своими. Ты же знаешь, как выгорают врачи твоей специальности!
Да, Инна знала. Но сейчас в самом начале пути ей казалось, что чем больше и чем чаще она будет практиковаться, тем лучше.
Подруга Кулько отреагировала иначе:
– О, везет же. Тебе ни о чем думать не надо. Ты и так москвичка, тебе все карты в руки.
Кулько ныла долго, практически беспрестанно. К тому же в доме у нее что-то стряслось, и она ходила в слезах.
– Прекрати волноваться, найдем мы выход из ситуации, – утешала ее Инна.
– Как? Как? Ты, что ль, работу мне дашь? – как-то по-собачьи кидалась Аня.
– Ну, почему же я, – терялась Инна, – ну, ты поищи, походи на собеседования…
– Издеваешься, да кто меня ждет?!
В таких истериках прошли два последних месяца учебы. А на третий месяц Соломатина, полная комплексом вины из-за своей удачливости, предложила:
– Аня, иди ты в этот институт. Я договорюсь, тебя возьмут.
Кулько, как всегда в таких случаях, выкатила глаза:
– Ты что?! Да я, да никогда…
Впрочем, сопротивлялась она вяло.
Брыкалова же в беседе с Инной кричала:
– Да не будьте вы, Соломатина, такой дурой! Эту вашу Кулько к профессии и близко подпускать нельзя. И не буду я за нее просить. Если не хотите туда идти работать – не ходите. Но не смейте пристраивать эту бездельницу!
Инне стало стыдно перед Брыкаловой и по-прежнему было жаль Аню.
Закончилось дело тем, что Инна вышла на работу, а через два месяца упросила руководство взять ассистентом Аню.
Еще через год место Соломатиной заняла Кулько.
– Я даже не понимаю, как это произошло! – оправдывалась она.
Инна ее не слушала, она не винила подругу, понимая, что решение приняли «наверху». А вот поверить, что к этому приложила руку Аня, Соломатина отказывалась.
Профессор Брыкалова позвонила Инне:
– Соломатина, от вас я не ожидала такого!
– Чего