Отмороженный. Фридрих Незнанский
и санаториями. Сейчас, успешно поборов привилегии, мы должны создавать их для себя сами. А на какие шиши? Вы можете мне сказать? Ну да, Геннадий Матвеевич отгрохал себе домину, в котором могли бы проживать десяток семей. Склонность к гигантомании, я вас понимаю. Окружающих это раздражает. Но если человек лучшую часть своей жизни прожил в коммуналке с общим туалетом, имеет он право хотя бы на склоне дней компенсировать прежний общий туалет пятью унитазами на разных этажах? В понедельник – на первом, во вторник – на втором и так далее? Человек слаб. Особенно если он может себе позволить жить по-человечески.
Он поднялся из-за стола, давая понять, что урок по ликвидации моей социальной безграмотности на сегодня закончен.
Я посмотрел на часы. Было ровно двадцать минут третьего. Он проводил меня до двери.
– Я, наверно, огорошил вас своим анекдотом, не так ли? Есть такая дурная привычка, ничего не попишешь. Проверяю посетителей на чувство юмора. Чтобы знать, как разговаривать с ним дальше. Вы это испытание выдержали на отлично. Впрочем, иначе и быть не могло. У вас превосходные рекомендации. Но проверить лишний раз не мешает.
Пришлось пожать плечами, прежде чем опять ощутить его потное рукопожатие. А как еще я мог выразить то, что польщен?
– Вы, кстати, еще не знакомы с помощником Геннадия Матвеевича Сережей Горюновым? – спросил он уже в дверях. – Очень интересный молодой человек. Я вообще люблю коллекционировать интересных людей. Считайте, что с этого дня вы попали в мою коллекцию!
Он засмеялся и уже по-свойски хлопнул меня по плечу.
Короче, пришлось мне тогда прекратить дело. За недоказанностью. Нет, с подержанными машинами как раз все было доказано. И про транспортные самолеты, что ночами приземлялись на Чкаловском с драгоценным грузом, тоже все подтвердилось. А вот куда ушли комиссионные – выяснять мы уже не стали.
Пришла бумага с указаниями генпрокурора – дать этому делу полный отбой. Дача построена на законные деньги, полученные в кредит, – и точка. И дурак тот, кто думает иначе.
И вот теперь к этому Тягунову мне придется тащиться на его гребаную дачу? Он теперь в отпуске, видите ли. Устал, поди, от тягот военного строительства и проводимых в армии реформ. Противно туда ехать. Но раз Константин Дмитриевич, наш замгенерального по следствию, велели-с…
3
Но ехать снова на опостылевшую дачу мне не пришлось. Опять позвонил уже упомянутый помощник Тягунова.
Про себя я отметил, что звонок на сей раз был весьма уместный. Я как раз закончил свой завтрак.
– Мы тут с Геннадием Матвеевичем посоветовались и решили, что не стоит вас беспокоить в такую погоду, да еще в пятницу.
Я выглянул в окно. Там накрапывал тоскливый дождик.
– А когда встреча? – спросил я. – Отложим до понедельника?
– Это дело не терпит отлагательства, – вздохнул Горюнов.
– А почему выбор пал на меня? У нас есть и другие работники.
– У вас замечательные рекомендации. Говорят, будто вы все можете. И господин