Пение мёртвых птиц. Вячеслав Александров
создаёт лазейки. Создаёт условия.
Дима не тренировался уже целую вечность…
Он забросил мысли об обязательной зарядке далеко в степь. Сел за руль, повернул ключ, аккуратно выехал на пустую трассу, переключил передачу и помчался.
Куда – он и сам теперь не знал. Вперёд.
Иногда, на перекрёстках, Дима безотчётно сворачивал куда чёрт дёрнет. Периодически делал стоянки в жилых местах – деревушках или городах, без разницы где. Главное, чтобы калым какой нашёлся на бензин заработать – дрова порубить, вагон разгрузить…
Правда, не всегда причины его стоянок бывали такими мирными. Порой Диме приходилось охотиться…
Но, кажется, не в этот раз. День обещал быть самым обыкновенным и спокойным: никаких трупов, никакой крови, никакой охоты! Только голубое небо и почти полностью опустевший кошелёк. Хватит, разве что, на последнюю заправку.
Стрелка датчика уровня топлива опасно дрожала возле нулевой отметки. Но Дима не особо переживал: успеет ли добраться до АЗС или автомобиль заглохнет раньше. Успеет – хорошо. Не успеет – в каком-то смысле даже лучше: от такой тренировки отмахнуться не выйдет. Предоставленный самому себе, он совсем обленился. При отце ему приходилось каждый день изнурять себя упражнениями.
Охотник силён.
На пути появился знак, указывающий на очередную деревеньку: «Тихозёрка». Вряд ли там могла найтись бензоколонка, но особого выбора у Димы не было. Авось, кто сольёт с бака? Парень повернул с ровной асфальтированной трассы, на посыпанную щебнем дорогу. Шины зашуршали.
Макаров старший – жёсткий мужик. Наверное, любой бы от него сбежал. Но Диму всё равно мучила совесть. Он всё думал – всё это время – что вот-вот, прямо сейчас, вывернет руль и поедет назад, искать его. Но почему-то откладывал, боялся. Слишком неприятным стал их последний разговор. Слишком нагло Дима отвечал. Прежде он всегда был послушным сыном… исполнительным солдатом. Он никогда не перечил отцу, и уж точно никогда так не грубил, как в конце их последней, неудачной охоты.
Путешествуя по стране, Дима с отцом частенько охотились вместе. Иногда, не в том смысле, а в самом обыкновенном: убивали диких животных и птиц для пропитания и торговли. Разумеется, только там, где это не запрещалось законом. Но такие вылазки на зверьё Макаровы охотой называть не привыкли. Охота для них – нечто иное: стиль жизни, образ мысли. Призвание.
В последний, рассоривший их раз, они занимались той самой, настоящей охотой. Не в лесу – в городе. На самую опасную тварь, какую они только встречали. Хаштáру.
Дорога круто свернула, Дима сильно сбавил ход. Показались первые дома. Вдруг – бряк!!! – в окно автомобиля врезалось что-то чёрное и мягкое и тут же скрылось.
Теряя перья, незадачливая ворона улетела прочь к деревьям.
Удивлённый Макаров поглядел ей вслед. На какой-то миг ему показалось будто кто-то, может быть эта самая ворона, издал протяжный шёпот: «Бо-огаты-ырь». Словно шелест листвы. Или просто деревья шумят?
Дима не любит, когда ему что-нибудь кажется.
Люди