Верховный пилотаж. Баян Ширянов
не больно…
Чевеид Снатайко знал, что задув – это страшно, больно, потом из-за него абсцесс вскакивает, а это еще страшнее и еще больнее. И поэтому никогда он себе задувов не допускал. Пусть даже казнился часов по несколько, а все равно – только в веняк.
А однажды доверил он себя шваркать Седайко Стюмчику. И Седайко Стюмчик Чевеиду Снатайко задул.
И оказалось, что задув – это не так уж и страшно. И не так уж и больно.
А потом оказалось, что абсцесс тоже не так болезненен, как раньше представлял себе Чевеид Снатайко. Во всяком случае, терпеть можно. Неприятно, конечно, но не смертельно. Да и к хирургу сходить, оказалось, можно. И хирург абсцесс этот может вскрыть и гной убрать.
Так и перестал Чевеид Снатайко задувов бояться.
Но все равно, допускал их только в самых крайних случаях.
Неприятно ведь.
18. Вселенское счастье.
Ебал Блим Кололей своего баба. И Блим Кололей и баб его под винтом были. Ну, это оно и так понятно. Это я так, для самых непонятливых поясняю.
Ебал Блим Кололей своего баба, ебал… И кончил.
И тут…
Навалилось на него Вселенское счастье.
Это чувство такое, что и не описать.
Словно сразу несколько приходов.
Словно сразу несколько раз кончишь.
Словно все вокруг такое милое, такое родное. И ты – часть всего этого милого и родного. И от этого такое чувство пробирает, такая благодать вселенская, что у Блима Кололея слезы радости брызнули во все стороны.
Секунд пять все это длилось.
А потом прошло.
А баб Блима Кололея ничего похожего не испытал.
Дурак, видать.
30. Последний честный варщик.
(Гордое звание носителя винт-культуры. Утопия.).
35. Сон.
Да так, ничего интересного.
В деревне то было. Летом. На отдыхе.
Навотно Стоечко втрескался децел, только так, чтоб усталость убрать, и спать лег. И приснилось ему, что он летит по лесу. Низенько-низенько. Видны все травинки. Видны и различимы. И видит он их так четко, как в жизни никогда не видел. Глаза-то у него были слабые. Потому и видел Навотно Стоечко все как в тумане. А очков не носил принципиально.
Вот летит он и видит… Хуй.
Стоит хуй на лесной поляне. Большой, такой, хуй. Ну, натуральный хуй. Только белый почему-то.
А вокруг… Видимо-невидимо белых грибов.
Утром Навотно Стоечко встал, позавтракал, втрескался втихую и корзину взял.
Его родаки спрашивают:
– Ты куда собрался?
– За грибами.
– Да ты что? В этих лесах грибов отродясь не бывало.
– Посмотрим. – Сказал Навотно Стоечко и в лес пошел.
А шел он точно по тому маршруту, по которому во сне летел. И видел он именно ту траву, именно те кустики, именно те цветочки, которые ему на пути во сне встречались. Точь-в-точь. Абсолютное сходство. Словно он и сейчас над землей парит в виде бестелесного создания.
Пришел Навотно Стоечко на приснившуюся ему поляну.
А посреди нее стоит хуй. Взаправдашний хуй