Ученик. Тесс Герритсен
не совпадет.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что этот волос никак не может быть волосом убийцы. – Эрин сделала паузу. – Если только он не зомби.
4
Детективам из бостонского отдела по расследованию убийств достаточно было совершить короткую прогулку по залитому солнцем коридору в южное крыло здания «Шредер плаза», чтобы оказаться в криминалистической лаборатории. Риццоли несчетное количество раз проходила этим маршрутом, и зачастую взгляд ее задерживался на окнах, за которыми просматривался неспокойный квартал Роксбери, где на ночь магазины запирались решетками и крепкими навесными замками. Но сегодня ее мысли были устремлены в строго очерченное русло, и она, не глядя по сторонам, стремительно направилась к комнате С269, в которой располагалась лаборатория по исследованию волос, тканей и микрочастиц.
В этой комнате без окон, заставленной всевозможной аппаратурой, царствовала эксперт-криминалист Эрин Волчко. Отлученная от солнечного света и внешнего мира, она как будто жила в другом измерении, которое открывалось под линзами микроскопов. Слегка прищуренный взгляд и легкое косоглазие выдавали в ней человека, привыкшего подолгу смотреть в окуляр оптического прибора. Когда Риццоли вошла в лабораторию, Эрин оторвалась от рабочего стола и повернулась к ней.
– Я только что выложила его под микроскоп, специально для тебя. Взгляни-ка.
Риццоли присела к столу и уставилась в окуляр. Она увидела протянувшийся горизонтально волос.
– Это тот самый длинный коричневый волос, обнаруженный на полоске скотча, которым были связаны щиколотки доктора Йигера, – пояснила Эрин. – Он единственный такой длинный. Остальные волоски короткие, они были сняты с конечностей жертвы, и еще были волосы с головы жертвы, которые обнаружились на полоске, содранной с его рта. Но этот длинный явно выделяется. И не подходит ни к волосам с головы доктора Йигера, ни к тем, что мы сняли с расчески его жены.
Риццоли вгляделась в стержень волоса.
– Он точно человеческий?
– Да, человеческий.
– Так почему же он не может быть волосом нашего убийцы?
– Посмотри на него внимательней. Скажи мне, что ты видишь?
Риццоли попыталась оживить в памяти все свои познания в области судебной медицины. Она понимала, что Эрин неспроста заставляет ее так тщательно изучать волос; в ее голосе она улавливала знакомое волнение.
– Волос волнистый, степень изгиба примерно ноль-один или ноль-два. И ты говорила, что длина стержня волоса составляет двадцать один сантиметр.
– В женском диапазоне это средняя длина, – сказала Эрин. – Но для мужчины это довольно длинный волос.
– Так тебя длина беспокоит?
– Нет. Длина не указывает на пол.
– Тогда на чем мне нужно сосредоточиться?
– На проксимальном конце. На корне волоса. Не замечаешь ничего странного?
– Прикорневой конец волоса слегка размочаленный. Как щетка.
– Вот именно этого слова я и ждала. Мы называем это щеточным