Ученик. Тесс Герритсен
не подозревать же мне старика Уитни. – Хозяину Джо, Леону Уитни, было шестьдесят шесть лет. – Послушайте, у нас есть ДНК убийцы, – продолжил Корсак. – Остается лишь взять ДНК Джо.
– Вы полагаете, что он отольет вам спермы в чашку?
– Если хочет сохранить работу, думаю, он сделает все, что ему прикажут.
Риццоли бросила взгляд через дорогу, в сторону кладбища, из ворот которого уже выходила похоронная процессия. Как только мертвые преданы земле, жизнь продолжается, подумала она. Какой бы ни была трагедия, жизнь должна двигаться вперед. И я тоже.
– У меня больше нет возможности заниматься этим делом, – сказала она.
– Что?
– У меня полно своей работы. И к тому же я не думаю, что дело Йигера как-то связано с Уорреном Хойтом.
– Но три дня назад вы думали по-другому.
– Я ошибалась.
Риццоли прошла к своей машине, открыла дверцу и опустила стекла. Жаркие волны хлынули на нее из раскаленного салона.
– Я вас чем-то обидел или просто достал? – спросил Корсак.
– Нет.
– Тогда почему вы выходите из игры?
Она села за руль. Сиденье нещадно жгло даже сквозь брюки.
– Весь последний год я пыталась вычеркнуть из памяти Хирурга, – сказала она. – Я должна избавиться от него. Нужно прекратить искать его след во всех преступлениях, с которыми я сталкиваюсь.
– Знаете, иногда интуиция – лучший подсказчик.
– Иногда. Но чувства далеко не факты. И нет ничего особенного в интуиции полицейского. В конце концов, что такое наши ощущения? Как часто они подводили нас? – Риццоли повернула ключ в замке зажигания. – К сожалению, слишком часто.
– Так вы на меня не в обиде?
Она хлопнула дверцей.
– Нет.
– Точно?
Она посмотрела на него в открытое окно. Он стоял, щурясь на солнце, и его глаза казались щелочками под кустистыми бровями. На его руках щетинились темные волосы, и весь он был какой-то тяжелый, громоздкий, чем-то напоминающий гориллу. Нет, он не достал ее. Но все равно она не могла смотреть на него без некоторого отвращения.
– Просто у меня больше нет времени, чтобы заниматься этим делом, – сказала она. – Сами понимаете.
За рабочим столом Риццоли с головой ушла в изучение бумаг, накопившихся за время ее отсутствия. Верхней в стопке была папка с делом по трупу из самолета. Личность жертвы до сих пор не была установлена, и останки все еще лежали невостребованными в судебном морге. Риццоли слишком долго не занималась этим делом. Но, даже открыв папку и принявшись изучать снимки, сделанные в ходе вскрытия, она продолжала думать о Йигерах и человеке, на одежде которого оказался волос с трупа. Она просматривала расписание вылетов и прилетов аэропорта Логан, а перед глазами стояло улыбающееся лицо Гейл Йигер с фотографии на комоде. Риццоли вспомнила галерею женских фотографий, вывешенных в комнате совещаний год назад, когда шло расследование дела Хирурга. Те женщины тоже улыбались, и в их глазах светилась жизнь. Думая про Гейл Йигер, Риццоли почему-то вспоминала мертвых – тех, кто был