Неназванная. Даниэль Дессан
поток брани и убедить купца открыться раньше времени.
Но опасения были напрасными. Хозяин лавки, уразумев, что юная посетительница хочет приобрести книгу, рассыпался в поклонах и извинениях неведомо за что.
Домой чародейка возвращалась окрылённой. Она снова будет изучать магию! Может, это будет не столь интересно, как у Бередара, но всё ж намного лучше, чем вообще никак. По сторонам девушка смотрела ещё реже, чем на пути в лавку. Поэтому не было ничего удивительного в том, что она заблудилась.
Сперва чародейка решила, что сейчас окажется на какой-нибудь из знакомых улиц. Вот прямо за первым же поворотом будет привычная Рыночная площадь! Ну или за вторым…
Когда счёт этим поворотам перевалил за десяток, девушка поняла, что без помощи верную дорогу не найдёт, и начала оглядываться в поисках знатока местности.
Таковых не наблюдалось. Дома в этой части Гатвина были не каменные, а сложенные из глины, перемешанной с травой и, судя по запаху, навозом. По крайней мере, эта идея могла объяснить, почему отовсюду несёт такая вонь.
Чародейка по своей воле ни за что не пошла бы в этот район. Но ноги решили за неё сами. Как теперь отсюда выбираться, она понятия не имела. Единственное, в чём девушка была уверена, она не пересекала крепостную стену, опоясывавшую Гатвин.
Вспомнив это, чародейка приободрилась: город есть город. Не пропадёт!
“Пропала!” – подумала она через пару минут.
– Потерялась, крошка? – развязно поинтересовался здоровый, почти вдвое выше её детина, подходя поближе.
От него пахло потом и чем-то ещё, что чародейке напомнило о мукомольне.
Следом, оживлённо переговариваясь, подтянулись ещё трое таких же.
– Я не хочу вас убивать, – прошептала девушка, пятясь назад. – Оставьте меня!
– Слыхали? Она нас не убьёт! – сгибаясь пополам от смеха, простонал детина.
Остальные поддержали его дружным гоготом.
– А ну, поди сюда! – ставший вдруг серьёзным, мужлан схватил чародейку за руку и притянул к себе.
– Пусти! – девушка попыталась вырваться, но силы были неравны.
Он впился губами в её губы. Зло, агрессивно. Она поняла, что поцелуем дело не закончится, и, мысленно вздохнув, пожелала, чтобы мужлан умер.
Ничего не произошло. Детина облапал её, проник под рубаху, запустил руку в исподнее. Чародейка вскрикнула.
– Можешь кричать, – “милостиво” разрешил мужлан. – Меня это заводит.
Девушка снова и снова желала ему смерти, но, как и в первый раз, безрезультатно.
Её затащили в какую-то халупу и надругались, все четверо. Чародейка вырывалась, кричала, пыталась ударить или хотя бы укусить, но не удавалось. Пока один насиловал, другие крепко держали её руки и голову.
Наконец, последний, покончив с грязным делом, сомкнул свои ладони на горле девушки. Та захрипела.
– Зачем, Зорот? – лениво полюбопытствовал один. – Это ж бродяжка. Кому какое дело…
– Заткнись! – рыкнул на него душивший. –