Архитектура для начинающих. Наталия Кина
произносит в это время Катя, еще одна бывшая одноклассница Кампински и Золотарева. – Ольчун?
Она только что вошла в студию. На ходу снимает шапку и поправляет волосы:
– Как ты здесь?
Проезжая мимо студии, которую жена предпочла его офису, Миша замечает Ольгину ауди, припаркованную у входа. С того самого дженга-вечера (когда праздновали негласную победу над Золотаревым старшим) они не виделись и не общались.
Джамала даже думала, что Кампински и вовсе уехала обратно в Москву. Но Мишка точно знал, что это не так.
«Она сутками будет корпеть над проектом и представит его точно в срок, хотя сделает за пару дней до намеченной даты».
«Может, зайти? Поздороваться?» – он даже притормозил и уже прикинул разворот, но вовремя вспомнил, что в студии первое – работает его бывшая дура-отличница-одноклассница, а во-вторых, Рита, и как она поведет себя сейчас, он абсолютно не представляет.
«Она никогда не устраивала сцен, тем более на людях, но сейчас время странного ПМСа».
Поэтому Мишка едет дальше. Машина Кампински выпадает из его поля зрения, пропадает за городскими домами. К ней, тем временем, выходят Ольга с Ритой.
– Составишь мне компанию?
Рита оглядывается на спокойный, недвусмысленный вопрос. Отвечает. – Я не знала, что вы с Катей знакомы.
Ольга открывает дверь ауди.
– Я же говорила, что отсюда. Мы учились вместе. Садись.
Глядя на Ольгу, Рита садится на переднее сидение.
– А куда мы?
– Спасать мир, – вторая обходит машину. – Договариваться с инопланетянами, – садится за руль. – И на обратном пути в «Ашан».
Рита тихо смеется. Смех звучит слегка нервозно, но искренне.
Ольга заводит машину и смотрит на попутчицу:
– Хотя… Может, в «Ашан» сразу? Расскажешь, где он тут у вас?
Осеннее утро, желтый сквер, над ним геометрия многоэтажек. Люди спешат по делам. Мать ведет в школу своего взрослеющего сына, а он случайно замечает Нимфу. В игре свето-тени стволов и веток полуоблетевших деревьев – полувидимая девушка. В косых солнечных лучах абрис полуобнаженной красавицы, подвернувшей красивую, босую ножку. Она досадливо трет лодыжку, другой рукой держась за ствол рябины. Из одежды только чеканные украшения и волосы, черными кучеряшками рассыпанные по белым плечам, гибкой спине, едва прикрывают грудь. Нимфа никого не видит. Непонятно, как и откуда она здесь одна в такой час и в таком виде. Собственно, видит ее только мальчик, которого мама на ходу тянет за руку. На нем курточка, школьные брюки, сумка через плечо. Ему лет тринадцать. В свободной руке он держит сборник экзаменационных билетов, где на измочаленных углах страниц видны чернильные рисунки уходящей в небытие сказки.
– А если посмотреть внимательнее, то становилось понятно, что все деревья вокруг них – это тоже полусказочные персонажи. Полулюди, полу- что-то еще. Старый дуб, такой сурьезный, кряжистый мужичище с задумчивым взглядом. Хулиганского вида кусты и скромно-осуждающие