Хроники Эвелин. Молчание Церрека. Ари Миллер
четыре, доктор Айзек – дети, – сказав, показала четыре пальца руки, скрытая чёрной перчаткой. – Мы должны наложить запрет на живорождённых. Сделайте машину-акушера, которая сможет «вынашивать» ребёнка лучше, безопаснее, и быстрее.
– Но зачем? – в недоумении, спросил.
– Потому что в будущем, это приведёт к управляемому социуму, – ответила женщина. – И, перед тем как усомниться, доктор Айзек, подумайте о том, что Вам дороже: благополучие наших граждан, или чистая совесть. Но в последнем – Вы не найдёте того, что обещали сыну.
Он молча переступил порог обители самого важного Небожителя. Но женщина, одним коротким жестом подозвала к себе Агента, назвав его по имени. Дождавшись, когда спина мужчины скроется за высокими дверями, сказала ему тихо, но ясно и коротко.
– Отправляйся за ним, и не своди с него глаз.
– Хорошо, Мадам, – ответил Агент.
2
Вездеход карабкался во мраке небольшого тоннеля, своей формой похожий на кусок кишки пищеварительной системы гигантского ящера, замёрзший сотни миллионов лет назад. Фиолетово-голубой луч света плавно скользил по округлым стенам длинной пещеры, обнажая горизонтальные борозды, за многие века, наточенные сквозными потоками холодного воздуха; игнорировал ответвления, лишь боковыми лучами освещая очень странную рельефность. Оттуда веяло жутковатыми сквозняками, и монотонный вой поднимался к свисту, передавая нравы местных обитателей.
За бортом было влажно, глухо и темно, но более спокойней, чем на поверхности. В кабину доносилось монотонное жужжание электропривода, нарушаемое довольно въедливым скрежетом, постукиванием механических элементов шасси, повреждённых при падении, но рокот глубокого инея, уничтожаемый колёсами, «согревал» ей душу.
Машина пострадала настолько, что из всех имеющихся, рабочим остался только передний привод, а задняя ось хоть и осталась цела, но кривовато вращающиеся колёса тянули вправо, вынуждая держаться за штурвал, корректируя движение. Но ни обшивка, ни элементы управления, и, что самое важное – Энергетическое Ядро, расположенное за кабиной, остались невредимы, также, как система обогащения кислородом, – в рабочем состоянии. А вот навигация… Одному только богу известно, в какой из сотен поворотов нужно свернуть, дабы не запутаться во внутриледниковых коммуникациях.
Хотя, это тревожило менее всего.
Как только свет погас, пространство кабины наполнилось вертикальной красной полоской, отражённая в лобовом стекле, как индикатор времени перезагрузки. Вездеход остался лежать на правом боку, и Эвелин, забыв о том, что существует тело, отстегнула ремни безопасности. После этого лишь медленно сползла в направлении своей части бокового окна. А далее – залепила уши ладонями, и, закрыв глаза, по щекам спустилось несколько капель. Вздрогнув, внезапно, отреагировав на разъярённый удар Защитника, ещё сильнее втянулась в окно. Но, что он сделает? Хоть и провалились глубоко, зато он цел, и, почти что, невредим.
Наряду с виной, и осознанием ошибки,