Семь сестер. Люсинда Райли
шестерых, был свой опознавательный знак, своя метка, так сказать.
Майя – красавица; Алли – лидер; Стар – миротворец; Сиси – прагматик; Тигги – кормилица; Электра – шаровая молния.
Вопрос лишь в том, смогли ли все эти качества, которыми обладала каждая из нас, обеспечить нам жизненный успех и сделать нас счастливыми.
Некоторые мои сестры еще слишком молоды, чтобы понять, чего им ждать от своей жизни. Да и не мне судить их. Что же касается меня самой, то скажу так. Именно красота поспособствовала тому, что в моей жизни случилась очень горькая и очень болезненная история. И все потому, что в те годы я была слишком наивна, чтобы понимать, какую страшную силу имеет красота. И вот я сокрыла свою красоту от посторонних глаз, отгородилась от окружающего мира, спряталась в своей конуре.
Когда папа приходил ко мне в Павильон, он изредка спрашивал меня, счастлива ли я, устраивает ли меня та жизнь, которую я веду.
Мой ответ всегда был утвердительным.
– Конечно, папа, я всем довольна, – отвечала я. И действительно, никаких внешних причин для недовольства не было. Я жила в полном комфорте, а рядом со мной, можно сказать, на расстоянии вытянутой руки, находились еще две пары любящих рук. То есть по всему выходило, что весь мир и правда лежал у моих ног. Никаких обязательств ни перед кем, никакой ответственности ни за что… Между тем как в глубине души я страстно мечтала иметь и обязательства, и ответственность.
Я невольно улыбнулась, вспомнив, как отец всего лишь пару недель тому назад уговаривал меня поехать в Лондон, погостить у своей школьной подруги. Наверное, если бы не папа, которому мне очень хотелось угодить, поскольку всю свою взрослую жизнь я прожила с ощущением, что сильно разочаровала его, я бы никуда и не поехала. Пусть думает, решила я тогда, что его дочь вполне нормальный человек, такая, как все, хотя на самом деле это было далеко не так.
И вот я отправилась в Лондон… для того, чтобы вернуться и узнать, что отца больше нет. Что он ушел… Навсегда.
На часах было четыре утра. Я снова улеглась в кровать и постаралась заснуть. Но сон не шел. Сердце стало отчаянно колотиться в груди при одной только мысли о том, что со смертью отца я уже больше не смогу воспользоваться им, как предлогом, для того, чтобы и дальше продолжать прятаться от жизни в Атлантисе. К тому же весьма возможно, что и дом, и само поместье придется продать. Кстати, папа никогда не заводил со мной речь о том, что будет с нашим имением после его смерти. Насколько мне известно, и с остальными сестрами он таких разговоров тоже не вел.
Надо же! Всего лишь каких-то несколько часов тому назад отец еще был полон жизненных сил, вездесущ и всемогущ. Такая незыблемая природная глыба, державшая всю семью на плаву.
Отец часто называл нас своими золотыми яблочками. Такие румяные, созревшие плоды, которые уже пора снимать с дерева. Но вот ствол сильно тряхнуло, и яблоки сами собой посыпались на землю. И больше нет рядом крепкой руки, которая могла бы подхватить нас прямо на