Никогда не переставай бежать. Офелия О'Райли
ванну и включила душ. Как только теплая вода пошла, я почувствовала острую боль в плече, мне ничего не оставалось, кроме как сжать зубы и терпеть, рану необходимо было промыть.
Проведя в душе не менее получаса, я вытерлась насухо и отправилась на поиски чистой одежды. В моем рюкзаке был сменный комплект, но он мог еще пригодиться мне в дальнейшем. В комнате был комод с вещами моего размера, я надела чистое белье, джинсы, и нашла удобную серую футболку.
Но сначала, мне нужно было обработать рану на плече. Осмотрев себя в зеркале, я поняла, что тщательно обработать ее сама не смогу, так как мне просто было до нее не достать. Выглядела она плохо, ее требовалось зашить, и мне оставалось надеяться только на свои волчьи гены и скорейшее заживление. Я кое-как нанесла обеззараживающий состав и залепила порез пластырем. Надела майку, толстовку, обула кеды и легла спать прямо в одежде. Рюкзак мой лежал у меня под рукой, а Лесси устроилась в ногах.
И только оказавшись в тепле и относительной безопасности, я позволила себе заплакать.
Открыть ту бездну, куда я сама спрятала всю свою боль. Я позволила всему ужасу увиденного накрыть меня с головой. Позволила эмоциям взять надо мной всех. Позволила себе немного побыть слабой. Позволила себе оплакивать своих родителей, свою утерянную навсегда жизнь, свое ушедшее детство, своих друзей, свою судьбу.
Слезы переполняли меня, причиняя не только душевную, но и физическую боль. Это был не просто плач, это была настоящая истерика, когда каждая клетка моего тела сотрясалась от страдания и горя. Вскоре силы покинули меня, и я медленно начала погружаться в тяжелый сон.
Была на исходе последняя минута этого дня. Скоро мне должно было исполниться восемнадцать. Я подумала о шоколадном торте, о подарках, спрятанных родителями в гараже, о водительских правах, которые я так и не собралась получить, о традиционном семейном фото в смешных колпачках, о моих первых настоящих друзьях, об особенном платье, ждавшем меня на вешалке в шкафу.
Тридцать секунд осталось до моего дня рождения, с этого момента процесс обращения мог начаться в любой момент. Последняя моя мысль, прежде чем я окончательно провались в темноту, была: «Боже, не дай этому произойти сегодня. Я не могу. Просто не могу».
Вскоре я проснулась от дикого голода.
– Лесси, – я погладила ее по голове, – Лесси, вставай, пойдем, найдем чего-нибудь перекусить, – она открыла глаза, уткнулась мне мокрым носом в руку и тихонечко заскулила.
– Я знаю, девочка, я знаю, – я обняла ее и вытерла тыльной стороной ладони, выступившие на глазах слезы, – Я тоже по ним скучаю.
– Как ты? – я осмотрела ее, но вчерашние раны уже затянулись, правда, ей тоже стоило бы помыться, но она просто ненавидела ванну, а еще больше мыло.
Мы спустились вместе на кухню, и, облазив все шкафы, нашли вяленое мясо и суп чили в консервных банках. В этот момент я готова